Форум » Уайтхолл » "Ваш верноподданный и дворянин" » Ответить
"Ваш верноподданный и дворянин"
Omnia vanitas: После эпизода "Беспокойное утро", место действия - Уайтхолл
Ответов - 30, стр:
1 2 All
Джеймс Монмут: Когда карета лорда Монмута подкатила к Уайтхоллу, солнце уже подбиралось к зениту. Спрыгнув с подножки, его светлость равнодушным взором окинул величественное здание, уже позабыв, в какой восторг привело оно его два года назад. Все проходит… Небрежно кивнув караульным, Джеймс прошел внутрь. По правилам этикета неплохо было бы засвидетельствовать свое почтение Его Величеству, но герцог был выше таких мелочей, к тому же, он не предполагал застать отца во дворце в это время. По дороге Джеймс все более склонялся к мысли, что отягощать королеву просьбой о собачке – значит создать излишний шум вокруг своей персоны. Кроме того, не удастся избежать града наставлений и недоуменных вопросов, которые придется вежливо терпеть в силу высокого статуса леди. Нечто подобное тому, что предлагал Рочестер, Монмут когда-то видел на руках у леди Кастлмейн, если он не спутал породу тявкающего недоразумения. Леди Барбара бывает зла на язык, но никогда не будет надоедать собеседнику до зевоты. Все эти соображения Монмут и изложил Рочестеру, присовокупив с проказливым смешком, что леди Кастлмейн он стихов Рочестера про собак не читал.* * Ежели кого заинтересовали неоднократно помянутые стихи... К чему дарить тебе шелка и россыпь жемчугов, коль тварь зубастая милей в сто крат любых цветов. Вся нежность и любовь твои тому даны в залог, что скопище дурных манер и нечистот мешок.
Джон Рочестер: Cей факт сделал идею с визитом к леди Барбаре куда более привлекательной в глазах Рочестера, нежели поначалу. То, что Кастлмейн не слышала его похабного стишка, внушало надежду на мирную беседу, которая могла бы увенчаться получением корзинки с милым щеночком и взаимными любезностями. В самом деле, навестить фаворитку Его Величества, даму, во многих отношениях весьма приятную, было куда предпочтительнее, нежели побывать у королевы - Рочестер видел, каким грустным становится взгляд Екатерины, обращенный на Монмута. Таким образом, молодые джентельмены единодушно решили обратить свои стопы к покоям леди Барбары.
Эдвард Гайд: Сэр Эдуард Гайд, граф Кларендон неспешно прогуливался по галереям Уайтхолла. В кабинете ждали дела, горы переписки, в том числе и дипломатической, и далеко не все бумаги можно было доверить секретарям, но лорд-канцлер подчеркнуто не торопился. Дело, которым был занят Гайд, не терпело поспешности и небрежного обращения, поглощало все его внимание и носило статус "дела государственной важности". Лорд-канцлер думал. Не последнее место в его размышлениях занимала слабая укрепленность фортов на Темзе, что в свете войны с голландцами могло привести к поистине фатальным последствиям. Деньги на снабжение армии и укрепление фортов следовало изыскать немедленно, а Его Величество, казалось, ничуть не интересовался театром военных действий. Впереди послышались голоса, и граф Кларендон несколько замедлил шаг. Он ни с кем не хотел встречаться, но было уже поздно... С совершенно непроницаемым лицом лорд-канцлер смотрел, как к нему приближаются королевский бастард и его верный товарищ.
Джон Рочестер: Разминуться, сделав вид, что молодые люди в упор не заметили лорда-канцлера, было бы крайне невежливо, да и затруднительно, поскольку Рочестер уже встретился взглядом с Кларендоном. Сочтя за невеликий труд должным образом поприветствовать достойного государственного мужа, граф изящно раскланялся с сэром Эдвардом, не пощадив завитого пера на шляпе. Рочестер предвкушал новую проделку, а потому был настроен миролюбиво.
Джеймс Монмут: Герцог же при виде Кларендона заметно оживился. В преддверии военных действий с голландцами Монмут подумывал о славе и лавровом венке, который увенчает его чело на полях сражений, потому Джеймс рассчитывал не менее чем на полк. Однако, прежде чем разговаривать на эту тему с королем, было бы весьма неплохо заручиться поддержкой лорда-канцлера. Поэтому к лорду Кларендону он приблизился с самой любезной и очаровательной из своих улыбок и подобающе почтительным выражением на лице.
Эдвард Гайд: Граф Кларендон молча смотрел, как приближаются молодые люди. В ответ на приветствие Рочестера лорд-канцлер едва заметно склонил голову, в ответ на улыбку Монмута - сдержанно изобразил приязнь на лице, несколько опухшем от бессонных ночей. - Какая приятная встреча, господа, - холодно констатировал граф Кларендон. Судя по лицу Джеймса, тот собирался обратиться с какой-то просьбой. Безо всякой причины лорду-канцлеру давно уже не улыбались даже собственные дочери.
Джеймс Монмут: Кислая физиономия канцлера не предвещала ничего хорошего, но лорда-канцлера никогда не видели веселым, так что этот случай обратиться с просьбой был не хуже других. – Безусловно приятная, – лучась обаянием, согласился Монмут. – А вы все в заботах да трудах, милорд? Всякий раз гляжу на вас и думаю: вот пример беззаветного служения королю и Англии. А ведь бывают дни, когда каждый англичанин должен прийти на помощь отчизне. И этот день недалек, не правда ли?
Эдвард Гайд: - Неправда, - отрезал Кларендон с любезной улыбкой, и склонил голову на плечо, с неожиданным интересом разглядывая собеседника. Грубая лесть Монмута не достигла его сердца, зато повлияла на ход размышлений. Судя по всему, просить Джеймс собирался о чем-то действительно значимом. - Истинный англичанин должен приходить на помощь Отчизне ежедневно. В большом и малом, по силам своим... И не ждать для этого мифического "подходящего случая". Вы согласны со мной, молодые люди?
Джон Рочестер: -Не согласны, - с ангельским видом возразил Рочестер, в точности воспроизводя интонации самого Кларендона. - Конечно же, ваш жизненный опыт дает куда более весомые основания судить о людях, но все же то были господа из прежних времен, сродни рыцарям короля Артура. Нынче все меряется иной меркой - иногда лучшая помощь заключается в том, чтобы просто не мешать. Разумеется, ему ни на мгновение не пришло в голову, что своими упражнениями в остроумии он изрядно осложняет Джеймсу путь к осуществлению заветного желания - стать героем.
Джеймс Монмут: Приняв шпильку Рочестера и на свой счет, Джеймс нахмурился. – Граф у нас известен… своей скромностью, – сказал он с кривой усмешкой. – Не слушайте его, милорд. В глубине души он мечтает о военной карьере, как и я. И герцог Монмут отвесил изящный поклон, бросив на приятеля уничтожающий взгляд.
Джон Рочестер: -Думаю, больше всего пользы я мог бы принести в голландской армии, - сообщил Рочестер, проигнорировав Джеймса, - если бы войска Вильгельма состояли хотя бы на треть из кавалеров моего миролюбивого нрава и природной рассеянности, то мы закончили бы войну в считанные дни.
Эдвард Гайд: - Вот как, герцог? – благосклонно поинтересовался Кларендон. – Вы мечтаете о военной карьере? Паясничанье Рочестера граф пропустил мимо ушей. - И какие же войска привлекают вас? Флот, кавалерия? Пехота?
Джеймс Монмут: Монмут удивленно приподнял брови. Здесь двух мнений быть для него не могло. – Кавалерия, разумеется. Мчаться на лихом скакуне, ведя за собой полк в атаку – что может быть прекраснее, милорд? – вдохновенно воскликнул Джеймс, не замечая ни непроницаемого лица лорда-канцлера, ни весело подергивающихся губ Уилмота. Чуть оттаявший тон Кларендона достаточно поощрил герцога, чтобы тот пустился в подробное описание своих надежд. – Поэтому, как вы понимаете, мне нужен свой полк. Я собираюсь просить об этой милости его Величество и, надеюсь, милорд, что вы поддержите меня. Милорды, надеюсь, я угадал ваши эмоции? )) Если нет, приведу в соответствие.
Эдвард Гайд: Все отлично, герцог) - Свой полк? - с непонятным выражением переспросил лорд-канцлер. Трудно было понять, осуждает он желание герцога Монмута или полностью одобряет его. - Война идет меньше месяца*, а вы уже торопитесь на фронт. Похвально. Но не слишком ли вы самонадеянны, ваша светлость? Может быть стоит послужить немного под командованием... Да вот хотя бы, такого славного полководца, как герцог Камберлендский? Со светским любопытством Кларендон ждал ответа. Он не сомневался, что самонадеянность шестнадцатилетнего Монмута заставит его возражать. * Формально война была объявлена Карлом II 14 марта 1665 года, однако военные действия начались ещё раньше — в сентябре 1664 года английская экспедиция из 4 линейных кораблей захватила голландскую колонию Новый Амстердам (будущий Нью-Йорк)в Северной Америке.
Джеймс Монмут: Монмут презрительно скривил губы: принц Руперт весьма отличился, сражаясь против Кромвеля, но ведь с тех пор немало воды утекло. Он уже слишком стар. Впрочем, Джеймс благоразумно не стал высказывать подобные соображения о сорокапятилетнем Камберленде лорду-канцлеру, которому было уже за пятьдесят, и лишь поклонился. – Герцог Камберленд – выдающийся полководец, и его заслуги перед домом Стюартов неоценимы, так стоит ли отягощать его моей персоной, милорд? Вы бы еще предложили мне отправиться во флот под начало моего любящего дядюшки, герцога Йоркского, – саркастически добавил Монмут, памятуя об их с дядей взаимной неприязни.
Эдвард Гайд: - Зачем же во флот, я помню, что вас привлекает кавалерия... - Кларендон говорил размеренно, пропуская мимо ушей щенячьи попытки задеть его самолюбие. Карл II, невзирая на количество бастардов, до сих пор не имел законного наследника от Екатерины Браганс, и первым кандидатом на трон после Его Величества оставался тот самый, нелюбимый Гайдом, герцог Йоркский, склонявшийся более к католичеству, нежели к протестантизму; восхождение его на трон обещало сильную смуту в государстве. Если Джеймс Монмут в дальнейшем проявит политический потенциал, можно будет, пожалуй... Кларендон оборвал свои размышления на полуслове. - Когда вы собираетесь говорить с Его Величеством?
Джеймс Монмут: – Так вы поддержите меня, милорд? – изумился Джеймс, с большей симпатией взглянув на лорда-канцлера. Столь быстрой капитуляции он от Кларендона не ожидал. – Хм, я, собственно, давно желал обсудить этот вопрос с Его Величеством, но все не представлялось случая, – точнее, все не удавалось застать короля в подходящем настроении, но об этом обстоятельстве Монмут умолчал. – Теперь же при вашей поддержке я не буду долее медлить.
Эдвард Гайд: Кларендон вздохнул, глядя на молодого бастарда с некоторым оттенком покровительственной иронии: - Не спешите, ваша светлость. Война от вас никуда не денется, она только-только началась. Предоставьте мне самому решить этот вопрос. Естественно, сразу целый полк обещать вам я не могу, но постараюсь сделать все возможное, чтобы вы остались довольны. Впрочем, если вы желаете самостоятельно убедить Его Величество... Лорд-канцлер сделал паузу. Война - хорошая школа для молодого дворянина, особенно, когда в нем бушует голубая кровь, пусть и разбавленная. Были и еще причины, по которым граф Кларендон предпочел бы видеть Монмута в войсках, а не при дворе, по крайней мере в это время...
Джеймс Монмут: Монмут с досадой прикусил губу. Его нетерпеливая натура противилась поданному совету. Жизнь коротка, а в ней надо успеть так много. Как же можно откладывать на неделю то, что можно сделать прямо сейчас? Однако он понимал, что осторожный политик слеплен из другого теста и вряд ли внемлет доводам герцога о скорейшем разрешении дела. Поэтому Джеймс согласно наклонил голову, решив все же не упускать удобный случай, если тот ему представится, и любезно ответил: – Полагаюсь на ваш опыт и мудрость, лорд Кларендон.
Джон Рочестер: Все это время Рочестер внимал их диалогу с умиленным выражением лица, как нянька слушает лепет не по годам разговорчивого и умного дитяти. Монмут отважно и целеустремленно несся навстречу неприятностям, с подлинно кавалерийским напором требуя как можно скорее отправить его на передовую, прочь от придворной жизни, кабаков и театра. Это было проявлением крайней наивности, граничащей с дурным вкусом. Хотя Рочестер признавал, что война есть вещь важная и, пожалуй, обязательная в жизнеописании любого джентельмена, подобно путешествию на континет, он все же не разделял энтузиазма Монмута. Вот когда родина будет совсем уж в опасности, тогда можно будет и повоевать, оно будет и куда почетнее, и куда интереснее. -Я тоже полагаюсь на вашу мудрость, милорд, и уповаю, что она позволит вам принять поистине соломоново решение, предоставив герцогу полк и в то же время не лишая его общества добрых друзей в Лондоне.
полная версия страницы