Форум » Уайтхолл » "О времена, о нравы..." » Ответить
"О времена, о нравы..."
Джон Рочестер: 30 апреля, Уайтхолл, около половины второго. "Я не умею скрывать свои чувства: когда у меня есть причина для печали, я должен быть печальным и ни на чьи шутки не улыбаться; когда я голоден, я должен есть и никого не дожидаться; когда меня ко сну клонит, должен спать, не заботясь ни о чьих делах; когда мне весело, смеяться - и никогда не подделываться под чье бы то ни было настроение" Вильям Шекспир "Много шума из ничего"
Ответов - 23, стр:
1 2 All
Джеймс Монмут: "До дна очами пей меня, как я тебя - до дна..." Проводив удалившуюся мистрис Маллет долгим взглядом, молодые люди переглянулись, и герцог Монмут дал волю своему любопытству: – Поведайте же, дорогой друг, эту занимательную историю, – насмешливо протянул Джеймс, беря реванш за все те случаи, когда он сам представал в глазах Рочестера в глупом свете. – Я оставляю вас буквально на пять минут, и в каком виде я вас нахожу? – и герцог с притворной укоризной поджал губы. – Примите уверения в самом искреннем восхищении, граф.
Джон Рочестер: -Благодарю, - ангельски улыбнулся Рочестер, потрепав Фэнси по шелковистому загривку. - Ты доверил мне охранять свое движимое - должен сказать, весьма хлопотное имущество! - и я возвращаю его в целости и сохранности, прочее же к делу не относится. Разве только то, что наш троянский конь действует именно так, как я и обещал, - оскорбленная Фэнси тявкнула, явно предпочитая более изысканные сравнения по отношению к своей персоне. -Если бы не собачка, я был бы лишен удовольствия представиться мисс Малетт. Рочестер мечтательно улыбнулся - между прочим, у девушки осталась его шляпа, чем не повод для новой встречи?
Джеймс Монмут: Монмут с отвращением взглянул на приятеля. Неужели он, Джеймс, выглядит так же подле мисс Стюарт? – Убери это идиотское выражение с лица, Рочестер, пока никого нет поблизости, – посоветовал Джеймс графу, свято верный долгу дружбы, который повелевает не отказываться от друга, даже если тот ненароком спятил. – Я прекрасно помню, как ты вел речь об охоте, однако, больше похоже на то, что это ты попался в силки, – предостерег он, ухмыльнувшись. – Берегитесь.
Джон Рочестер: -Люблю ли я девушку или свое восхищение ею? Предвкушаю ли я поцелуи, или те строки, которые посвящу мечтам о них? - напевно промолвил Рочестер, едва ли не с отеческой снисходительностью глядя на Монмута. Он и сам не знал, сколько в этих речах искренности, а сколько - позы, попытки сохранить репутацию все повидавшего циника в глазах младшего товарища.
Джеймс Монмут: – То есть, женщина – это не дичь, а ловушка, в которую с радостью угодит любой мужчина, – подытожил разглагольствования графа Джеймс. – Вчера ты первый бы жестоко высмеял ту чепуху, что несешь сегодня, – он поудобнее перехватил шляпу с притихшей наконец Фэнси. Очевидно, собачонка уже примирилась со своей судьбой и не желала более другой участи, приняв мир таким, какой он есть. Четвероногая мудрость, доступная не всем двуногим. С упорством, достойным лучшего применения, герцог Монмут пытался добраться до сути дела, не понимая, что сердечная склонность восемнадцатилетнего юноши (впрочем, как и мужчины любого возраста) никогда не подчиняется тем основаниями, которые разум мог бы признать вескими.
Джон Рочестер: -Какая сложная метафора, Джейми, можно заподозрить, будто ты недавно посещал проповедь, - ужаснулся Рочестер, явно не ожидая от товаища такого постыдного деяния. - Надеюсь, следующим шагом милорда Монмута на стезе риторики не станет упоминание геенны огненной и блудницы вавилонской к случаю и без оного? Это было бы весьма прискорбно, ведь я пытаюсь знакомить тебя с лучшими образчиками поэзии...
Джеймс Монмут: Монмут рассмеялся: – Довольно! Умерь свои страхи, Рочестер, я не стану тратить плоды своего красноречия на человека, который их не оценит, а вместо этого с удовольствием займу место в партере и погляжу, как некий граф вот-вот сваляет дурака. Хотя, – герцог примолк и скорчил выразительную гримасу, – вполне вероятно, что ты предашься этому увлекательному занятию в одиночестве. Вскоре я покидаю Лондон ради воинской славы, поэтому сейчас намерен веселиться, насколько достанет сил и времени, и в этом служении клянусь не щадить ни друзей, ни врагов. В подтверждение своих слов Джеймс хотел было залихватски взмахнуть своей шляпой, однако сжалился над Фэнси и ограничился лишь плутовской улыбкой.
Джон Рочестер: -Что я слышу? Милорд Кларендон так скоро похлопотал по твоему делу? - граф был искренне огорчен этой новостью, поскольку нельзя было и желать лучшего соратника, чем Монмут, во всех безобидных и не слишком проказах, до которых был таким охотником Рочестер. - Если бы точно знать, что эта война закончится так же быстро, как тебя на нее спроваживают, я, может, и сам бы поучаствовал.
Джеймс Монмут: – Не совсем так, – Монмут помедлил, однако продолжил несколько менее беспечным тоном. – Милорду Кларенднону нет нужды ходатайствовать за меня перед королем. Похоже, идея эта носилась в воздухе и ненароком посетила голову Его Величества. Отец достаточно хорошо знает меня, поэтому мне не нужно ничего у него просить. Король только что сообщил радостное известие об ожидающем меня будущем. Изложив в такой вольной интерпретации свою беседу с Карлом Стюартом, Джеймс оставил без ответа последнее замечание графа Рочестера, сочтя его слишком рискованным для своего самообладания.
Джон Рочестер: Рочестер чуть нахмурил брови. Желание Джеймса отправиться на войну всегда казалось ему глупым капризом избалованного дитяти. Слава Богу, при дворе было достаточно говорено об ужасах, постерегающих джентльмена под градом пуль и ядер. Даже если Монмут вскоре вернется ко двору, пожелает ли он так же весело проводить время, как сейчас? Рочестеру вовсе не хотелось терять благодарного слушателя и верного последователя, да и затеянная шутка с Фэнси еще не принесла свои плоды, а ложка, как известно, хороша к обеду. Столько усилий спаниелю под хвост? -Тебе не кажется, - осенило Рочестера, - что Его Величество таким образом выражает недовольство каким-нибудь нашим поступком?
Джеймс Монмут: Герцог вновь было напустил на себя напыщенный и многозначительный вид – тот щит Афины, которым он прикрывался при беседе с родителем – однако перед Рочестером, которого Джеймс считал не только своим приятелем, коих у королевского бастарда было немало, но также советчиком и другом, притворяться было глупо. Поэтому Монмут прекратил жеманничать и просто ответил: – Да. На минуту у меня даже мелькнула мысль, что отцу откуда-то стало известно о нашем небольшом приключении прошлой ночью, – признался он, – что совсем ни в какие ворота… Король, конечно, помазанник божий и все такое прочее, но совсем не святой дух. Отнюдь, – усмехнувшись, добавил Джеймс, готовый перечислить поименно все те признаки, по которым царствующий монарх не отвечал понятиям «дух» и «святой».
Джон Рочестер: Рочестер помолчал, припоминая, что и при каких обстоятельствах они сотворили накануне. Из всех деяний, которыми могли похвастать молодые люди, разгневать короля могло разве что нападение на карету, но, как совершенно точно подметил Джейми, Его Величество никак не мог знать о нем. Короли, конечно, исцеляли золотуху одним прикосновением, но Джон не припоминал, чтобы английских государей отличал дар ясновидения. -Существует возможность, что попался с поличным тот прохвост... Если хорошенько подумать на трезвую голову, никакой это был не розыгрыш, и мы с тобой самым натуральным образом поучаствовали в ограблении. Но Его Величество вряд ли стал бы наказывать тебя из-за такого пустяка, даже если бы кто-то успел сообщить о нем.
Джеймс Монмут: – О нет, – энергично запротестовал Джеймс, – это была не более чем шутка. Сегодня она мне, правда, не кажется столь остроумной, как вчера, но называть это ограблением – это уже слишком. Мы ведь только напугали кучера и не ничего не забрали… Тут Монмут осекся, осознав, что его воспоминания о ночной проделке подернуты пеленой обильных возлияний, и он не может полностью поручиться за действия графа, свои собственные, а тем более за третьего джентльмена, которого сегодня Рочестер емко охарактеризовал как прохвоста, а Джеймс вчера счел славным парнем. – Ведь так? – обратился за подтверждением Монмут уже менее уверенным тоном.
Джон Рочестер: -Я точно помню, что мы ночевали у Нелли, - задумчиво протянул Рочестер. - Разумеется, мы пили. Я написал мадригал в честь Фрэнсис, а еще мы играли в карты. К Нелл мы пришли из кабака. Вот только какого? Туда мы пришли уже вдвоем, значит, распрощались с тем любезным джентльменом с большой дороги сразу после нападения. И... боюсь, Джейми, мы делили добычу. Припоминаешь? Тот тип сказал, что возьмет драгоценности, чтобы вернуть перепуганному приятелю и вместе с ним посмеяться над розыгрышем. А ты стал кричать, что нам причитается доля, - с каждой минутой графу удавалось все отчетливее восстановить в памяти события минувшей ночи.
Джеймс Монмут: Монмут недоверчиво уставился на Рочестера – тому ничего не стоило разыграть друга, а Джеймс даже не мог опровергнуть эти слова, поскольку память его по-прежнему была девственно чиста, хотя из темноты упорно всплывал изящный дорожный несессер, который, как Джеймс мог поклясться, он никогда прежде не видел. – И что… Что нам досталось? – слабым голосом спросил герцог, полностью сдаваясь на милость графа. – И где теперь это? То, что нам досталось?
Джон Рочестер: Рочестера и самого немало интересовал этот вопрос, посему он добросовестно напряг память. -Нессесер и книга, - промолвил он после некоторых раздумий. - Да, именно так, и мы поделили - нессесер тебе, а книгу - мне. Пока вы с Нелл копались в гребнях и зубочистках, я смотрел гравюры в томике Овидия, и там была закладка - какое-то письмо. После Нелл что-то такое сказала, и мы все бросили и пошли к столу, и там ты тосковал о Фрэнсис, а я написал стихотворение, чтобы ты мог преподнести его сегодня.
Джеймс Монмут: Монмут в прямом и переносном смысле схватился за голову: – Черт! Граф, мы продешевили, – простонал он, давясь хохотом. – И правильно, потому что другую добычу мы тоже бы растеряли. Отрывочные воспоминания вертелись в герцогской голове, поворачиваясь то одним, то другим боком, и Джеймс с некоторым облегчением припомнил, что во время ограбления у него нестерпимо чесался нос оттого, что на лице болталась какая-то тряпка. Слава Богу, они были не настолько пьяны, чтобы начать свою разбойничью карьеру без масок, о чем Монмут и поспешил сообщить. Встревоженная Фэнси, недовольная непонятными и несомненно угрожающими звуками, звонко залаяла.
Джон Рочестер: Рочестер фыркнул, не вполне согласный с превосходством материальных ценностей над духовными. Овидий, доставшийся ему при дальнейшем разделе добычи, казался графу вполне достойным трофеем. Вот если бы ему достался сборник проповедей какого-нибудь пуританского зануды, Рочестер неподдельно огорчился бы. -Ничего мы не растеряли, все вещи лежат на квартире у Нелл, правда, в изрядном беспорядке. А что, ты предлагаешь найти их хозяина и спросить, что это было - розыгрыш или грабеж?
Джеймс Монмут: Джеймс отмел риторическое предложение Рочестера мановением руки. – Ладно, признаем, что это была глупая выходка, и забудем. Не думаю, что о происшествии будут много болтать – это ведь не грабеж в Уолтэм-кросс* – и в любом случае о нашем участии узнать неоткуда. Даже если поймают того ловкого джентльмена, которого сейчас я припоминаю весьма смутно, вряд ли он осмелится упомянуть наши имена, – с оптимизмом юности заключил Монмут. * В 1662 году под Уолтэм-кросс лорд Бакхерст, его брат Эдуард Саквил и сэр Генри Билэйсис со товарищи совершили разбойное нападение с убийством на некоего дубильщика Хоппи.
Джон Рочестер: -А мы называли ему свои имена? - озадачился Рочестер. - Если да, то он тоже представлялся нам, но я и под угрозой виселицы не припомню, как именно. Впрочем, он мог назваться хоть принцем Рупертом, хоть Джоном Смитом, какая разница лжецу... К черту. Мы и так слишком долго говорим об этом происшествии, которое выеденного яйца не стоит, а у нас не так уж много времени, чтобы собрать багаж приятных воспоминаний, который ты повезешь с собой на войну. У башмака Рочестера что-то блеснуло, наклонившись, он поднял с пола жемчужину из ожерелья мисс Маллет и мечтательно улыбнулся - вот у него и появился повод искать встречи с прелестной девицей!
полная версия страницы