Форум » Уайтхолл » Нашла коса на камень » Ответить
Нашла коса на камень
Екатерина: Покои королевы, 1 мая, утро. Примирение с мужем не настолько улучшило настроение Екатерины, насколько можно было подумать, зная искренность и силу ее чувств. Она ощущала, что устала и что ей совсем не хочется идти на пикник. И с этой женщиной, о Боже! Будто злой рок преследует ее. Несомненно, леди Барбару это забавляет… хотя что ей до королевы Екатерины, которая не может составить ей конкуренцию в красоте и обольстительности? Не завидуя прелестям фрейлины, супруга Карла II тем не менее осознавала пределы своего влияния, и с этим было бы легко смириться, если бы Барбара Палмер исчезла с ее глаз. Но нет… Вот и сейчас вертится здесь, помогая выбрать наряд. Екатерина ее старательно не замечала. Этой развратницы нет… просто нет.
Ответов - 22, стр:
1 2 All
Барбара Палмер: Графиня Кастлмейн пребывала на небесах. Вопреки ожиданиям, раннее утро имело свои прелести: вздорная история с "воспитанницей" кончилась, право слово, дурацкая была затея. Краткая утренняя дрема вернула ее лицу свежесть, и Барбара поразилась блеску в глазах - она-то знала свой тяжелый взгляд после десятичасового сна. А шорох платья, а эти прекрасные алебастровые руки на шоколадно-коричневом... Графиня вдохновенно перебирала наряды, ловя мимолетные отражения в зеркале. Собственно, о маленькой некрасивой королеве леди Кастлмейн не думала. Все ее мысли поглотило ощущение собственной гибкости и силы; запястья и волосы Барбары густо, тревожно и сладко пахли гиацинтом. Наконец она поднесла Екатерине темно-серое платье: - Вот это? Оно довольно удобно и...умеренно, как Вы любите, Ваше Величество.
Екатерина: - Для пикника и праздника оно слишком темное, - отстранила наряд Екатерина. - Вы ошибаетесь, графиня, если уверены, что хорошо знаете мои симпатии. Нужно обладать крайне дурным вкусом, чтобы не выбрать светлое платье для такого чудесного утра. Она отошла к другой фрейлине и взяла у нее из рук платье цвета бирюзы: - Вы ведь и не думали предлагать мне это, не так ли? А ведь это тоже мой наряд.
Барбара Палмер: - Мое дело лишь предложить Вашему Величеству свое скромное мнение, - обворожительно улыбнулась Барбара, скосив глаза к зеркалу. - Бирюзовый - прекрасный цвет. Поскольку его никто не носит уже несколько месяцев, он несомненно выделит Вас среди дам. - Какие украшения предпочитает Ваше Величество в это время суток? - поинтересовалась леди Кастлмейн, открывая шкатулку с драгоценностями. Графиня вспомнила про вчерашние сапфиры. Куда она положила их? Неужто придется просить у Карла новые. Да нет, она не могла их потерять. Просто невозможно уследить, когда всего так много...
Екатерина: - Я не падка до сиюминутной моды, - откликнулась Екатерина. Она действительно считала - что хорошо, то хорошо, но вдруг осознала, что будто оправдывается перед Барбарой. Ну уж нет, не бывать этому. Однако драгоценности предстояло выбрать, и королева задумалась, в конце концов остановившись на жемчужных серьгах и таком же колье, украшенном бриллиантами. - Подайте вот это, - холодно произнесла она.
Барбара Палмер: Жемчуг прохладной волной лег в руки Барбары. Она всегда любила драгоценности. Их красота была повторением ее красоты, а головокружительная стоимость - лучшей гарантией твердой почвы у нее под ногами. Фаворитка застегнула колье и поднесла королеве серьги. Беседы с Екатериной никогда не были особенно увлекательны, однако графиня заботилась о том, чтобы поддерживать разговор - это была ее привилегия как старшей фрейлины. Пожалуй, самая ироничная из всех. - Понравилось ли Вашему Величеству вчерашнее представление? - спросила Барбара, не слышавшая из пьесы ни слова.
Екатерина: - Вас действительно интересует мой ответ? - взглянула на нее Екатерина. - Графиня, давайте не будем мучать друг друга этими досужими разговорами. Вам они не менее неприятны, чем мне. Вы будете молчаливой фрейлиной, а я - молчаливой королевой.
Барбара Палмер: - Я слышала, что Ваше Величество с супругом посвятили утро небольшой прогулке по саду, - ни мало не смутившись, любезным тоном продолжила Барбара. - Должно быть, он очарователен... Я никогда не видела его в столь ранний час. Графиня умолкла, заметив, что последнее предложение могло относиться к королю, равно как и к саду. Привычка к двусмысленностям - страшная вещь. Крайне мешает благожелательному общению.
Екатерина: Королева поняла сказанное вполне однозначно - и, увы, это был второй смысл, о котором подумала Барбара. Но выказывать негодование было бы глупо, поэтому Екатерина лишь слегка пожала плечами. - Возможно, - проговорила она, рассматривая колье у себя на шее. - Элизабет, - обратилась Екатерина к другой фрейлине, - вы одобряете мой выбор? Удивленная словами королевы девушка кивнула, вновь почти испуганно покосившись на Барбару.
Барбара Палмер: Леди Кастлмейн одарила фрейлину людоедской улыбкой и пренебрежительно повела плечом, мол, королевские причуды. Карл однажды обмолвился, что считает Екатерину хорошей собеседницей. Вот уж чего Барбара не могла взять в толк. Очевидно, королева и двух предложений не в состоянии связать по-английски. В упорную и тихую неприязнь графиня не верила. Слишком та была далека от ее собственного властного характера, от огня, которым пылали в ней и страсть, и ненависть. И если король со дня свадьбы постепенно проникался уважением к жене, то фаворитка все больше была склонна считать Екатерину блаженной дурочкой, то ли бесчувственной, то ли слишком трусливой, чтобы постоять за себя. Барбара чуть не фыркнула. Она чувствовала себя много моложе и озорней, чем эта ледышка. Графине остро захотелось увидеть Карла. С женщинами так невыразимо скучно.
Екатерина: - Вы можете идти, графиня, - продолжила Екатерина. - Сегодня вы мне больше не понадобитесь. Королева встала с кресла, не желая более терпеть присутствие Барбары. В конце концов Карл, назначая леди Кастлмейн фрейлиной, не уточнил, сколько времени она должна проводить в покоях Ее Величества. – Только скажите… - добавила она, - вы всерьез полагаете себя такой неотразимой, чтобы не заботиться о том впечатлении, которое производите?
Барбара Палмер: - На кого? - в свою очередь поинтересовалась Барбара, чуть приподняв брови. Лично она не наблюдала в комнате никого, достойного такого серьезного занятия как "производить впечатление". - Я полагаю, что впечатления слишком непредсказуемы, чтобы о них задумываться, - переформулировала она свою мысль вслух. - Или наоборот, - сверкнула графиня жемчужными зубками. - Достаточно очевидны, чтобы прилагать лишние усилия.
Екатерина: - На всех тех, с кем общаетесь - по желанию или без него, - ровно ответила Екатерина. - Лишние же усилия не вредили еще никому - они упражняют ум и развивают наши лучшие качества, заставляя устыдиться дурного.
Барбара Палмер: Если Карл все время с женой проводит в беседах подобного рода, неудивительно, что надолго его не хватает. Одна эта реплика исчерпала запас терпения, отведенный Барбаре под благочестивые разговоры, на полгода вперед. Леди Кастлмейн передернула плечами. - Вы правы, Ваше Величество. Я полагаю себя именно настолько, как вы милостиво выразились, неотразимой, - решительно подтвердила графиня.
Екатерина: Екатерина улыбнулась. Она уже давно не питала иллюзий насчет Барбары, и сейчас хотела лишь узнать, насколько далеко может простираться презрение той ко всем и вся. Спокойная, меланхолично настроенная королева не любила ссор, но на сей раз объект неприязни Екатерины вынудил ее наступать – поскольку было затронуто самое дорогое для супруги Карла: ее душевное спокойствие и ее территория. Любовница мужа выбирает для нее украшения! Так и не смирившаяся Екатерина резко спросила: - По-вашему, я – неотразима?
Барбара Палмер: - Настолько, что я всякий раз бываю поражена, как Ваше Величество ухитряется вынудить зеркала отражать вас, - проворковала Барбара. Нежное утреннее настроние таяло на глазах, но графиня Кастлмейн еще никогда не пряталась от хорошего скандала, а у нее были свои основания полагать, что, раз начав, Екатерина на полпути не остановится. Фаворитка приосанилась, с бдительностью хищной птицы готовая отвечать ударом на удар. Она знала свои преимущества - ярость и азарт, а на что еще ставить в схватке. Барбара с самой почтительной миной подала королеве забытые той жемчужные серьги.
Екатерина: - Отчего же вы не говорили мне этого раньше? - спросила Екатерина, не слишком надеясь на правдивый ответ, но все так же желая познать глубину дурного характера леди Кастлмейн. Серьги она пока не взяла.
Барбара Палмер: Фаворитка пожала плечами. Словарного запаса королевы явно не хватало на изящный поединок. - Я прежде не замечала в вас интереса к женским чарам, - Барбара играючи поднесла сережки королевы к ушам, как бы сравнивая их в зеркале с раухтопазами. - Добродетель, верно, подпрыгивает, как ужаленная, вспоминая о них. Это как...недоступный и тем более манящий соблазн, - графиня отняла жемчуг пренебрежительным жестом. - Какие милые серьги.
Екатерина: - Что вы знаете о добродетели? - Екатерина жестом отослала вторую, совершенно смутившуюся, фрейлину. - Вы подобны тем девицам, что забывают туфельки у Его Величества в спальне на самом видном месте, а потом... потом все ходят с самым набожным видом, будто их душа так же красива, как и тело. И не вам судить о моих украшениях, графиня - если для вас они слишком скромны, то мне вполне по нраву.
Барбара Палмер: - Туфельки? - заинтересовалась Барбара, пропустив тираду о добродетели. Она выжидательно посмотрела на королеву. Поразить фаворитку было трудно, а уж разные части женского туалета, - здесь Барбара нелестно подумала об их хозяйках - отлично вписывались в образ спальни Его Величества. Гораздо удивительней, что Екатерина что-то знает... Карл прилагал немалые - по его собственным меркам - усилия, чтобы жене было удобнее закрывать глаза на привычки короля английского. Может ли быть, что она застала незадачливых голубков врасплох?.. - Чьи же? - если бы леди Кастлмейн не держала себя в руках, эти самые руки трясли бы плечи королевы.
Екатерина: - Не имею желания знать это, - чуть вздернула голову Екатерина. – Вас это волнует больше, чем меня, графиня? Так пойдите и спросите у короля, вам он ответит, возможно, откровеннее, чем мне. С этими словами королева отвернулась к зеркалу, пытаясь успокоиться. Негоже показывать фрейлине, как бы ни возвышал ее Карл, как сильно она ранена. Вновь… - Вы свободны, леди Кастлмейн, - проговорила она после паузы, не оборачиваясь, лишь поправив рукой темный локон. Так, словно Барбары здесь уже не было.
полная версия страницы