Форум » Уайтхолл » "Вам имя - вероломство..." » Ответить
"Вам имя - вероломство..."
Чарльз Ричмонд: Покои герцога Ричмонда, позднее утро. Прочь, горе! Ты бесплодно и недужно; Отчаянью предавшись, безоружна Любовь перед лицом своих обид: Боль тупит, но презрение острит. Джон Донн, "Ересь" (c) Барбара Палмер
Ответов - 27, стр:
1 2 All
Чарльз Ричмонд: По здравому размышлению, коему способствовала тихая обстановка домашнего ареста, герцог Ричмонд решил отложить сборы на войну: сколько он знал Карла, монарший гнев мог вскоре смениться на милость. Вопрос о чувствах к Фрэнсис Стюарт Чарльз также счел закрытым. Монмута он не удостоил и воспоминанием. Ричмонд зевнул. Заварушка началась чертовски рано, сейчас не было и полудня. Казалось, мягкая и покладистая леди Белая Перина только и ждет его, раскрыв объятия. Чарльз стянул камзол и поплелся к кровати, когда в дверь покоев тихо постучали. Герцог сам распахнул бесшумные створки - на его пороге стояла мисс Стюарт.
Френсис Стюарт: Выйдя из королевского кабинета, она сразу, уверенным шагом, отправилась к покоям герцога Ричмонда, ведь ещё во время недавно разыгравшейся сцены решила, что должна поговорить с обоими милордами. Безусловно, самой пострадавшей стороной во всей этой истории был Его Светлость Чарльз, ибо он не только взвалил на себя хлопоты, вступившись за капризную фрейлину, но ещё и пострадал от её предательства, коим наверняка ему казался тот факт, что она рассказала королю о предстоящей дуэли. Именно поэтому к нему Френсис и отправилась в первую очередь. Остановившись на какое-то мгновение у дверей герцога Леннокса, мисс Стюарт глубоко вздохнула, внутренне собираясь с силами, и постучала. Он сам открыл ей. - Я понимаю, милорд, что я последний человек на всём белом свете, которого Вы сейчас хотели бы видеть, но всё же прошу Вас позволить мне войти.
Чарльз Ричмонд: Ричмонд поджал губы и отбарабанил на двери короткую дробь. - Заходите, - кивнул он затем. Створки темного с позолотой дерева закрылись за спиной мисс Стюарт. Герцог жестом предложил леди располагаться и располагать его временем. Уж чего-чего, а этого добра у него теперь навалом. Ричмонд небрежно облокотился на каминную полку и склонил голову в знак того, что он слушает.
Френсис Стюарт: Френсис неспешно вошла в комнату и присела на софу, являя собой в настоящее время спокойную решительность. Сложив руки на коленях, она наконец подняла глаза на Чарльза и произнесла: - Ваша Светлость, я хочу принести Вам свои извинения. В каком-то смысле я предала Ваше доверие, ведь именно от меня король узнал о месте и времени дуэли. Но я не могла поступить иначе. Тон её был извиняющимся, глаза полными сожаления, но играть сокрушение она тоже не собиралась. Она решила играть по-честному и ей было что сказать.
Чарльз Ричмонд: - Прошу вас, мисс Стюарт, - Чарльз выставил ладонь, отгораживаясь от ее слов. - Того, чтобы было сказано у Его Величества, вполне достаточно. Я не настолько ничтожество, чтобы получать удовольствие, заставляя даму извиняться. - Если есть еще что-то, что вы хотели бы со мной обсудить... - герцог всем лицом изобразил готовность быть самой любезностью. Ему сейчас не помешал бы бокал...нет, бутылка хорошего вина. В горле пересохло, и Чарльз сдержанно кашлянул.
Френсис Стюарт: - Милорд, я не хочу, чтобы между нами выросла стена непонимания. Поймите же, я не могла поступить иначе. Когда Вы сказали, что не откажитесь от дуэли, что конечно было бы унижением для Вас, я поняла, что мне не остаётся ничего другого как идти к королю, чтобы спасти Вас, мой благородный друг, от ещё больших бед, которые пали бы на Вашу голову если бы эта злополучная дуэль состоялась. Я не допускаю мысли, что юный милорд Джеймс мог бы оказаться искуснее и ранить Вас. Но рань Вы герцога Монмута, это могло бы привести к вражде между Вами и королём, чего я не могла допустить. Френсис поднялась с софы и, подойдя к Чарльзу вплотную, коснулась его руки: - Ваша Светлость, Чарльз, я Вам не враг.
Чарльз Ричмонд: - Я спасен от того, что страшило вас, - промолвил Чарльз с горечью, которой сам не хотел расслышать. Он посмотрел в глаза Фрэнсис. Как он вообще мог подумать, что она бесхитростна! Каким дурнем был, когда восхищался ее душой - душой ребенка, когда готов был баловать и тешить ее до конца дней своих. Вероломна, скрытна, коварна! И так же бесстыдна в своей самоуверенности, как все женщины. Требует не только жертвы в свою честь, и не только расплаты за жертву, но и правоты в конце концов! - Вы мне не враг, мисс Стюарт, - он поднес к губам ее руку подчеркнуто бесстрастным жестом. - Я не осмелился бы враждовать с вами - и наша дружба дает достаточно плодов.
Френсис Стюарт: Френсис порывисто сжала держащие её руку пальцы и на этот раз горячо произнесла: - Милорд, Вы не справедливы ко мне. Я не требую от Вас прощения, я даже не надеюсь на продолжение нашей дружбы, но я верю, что возможно не сейчас, но погодя Вы всё же поймёте меня. Я понимаю, что Вы видите произошедшее лишь в свете нанесённой мной обиды. Вы же взрослый мужчина, мудры и опытны, поэтому я надеюсь, что когда притупятся Ваши эмоции, Вы трезво оцените ситуацию. Но... Мисс Стюарт осеклась. Вечно это стремление исправить содеянное, представляться для всех в радужных красках. Но коли взрослый мужчина не хочет поразмыслить и не желает прощать? Она высвободила руку и несколько отошла, повернувшись к герцогу спиной: - Лишь если Вы пожелаете того. Насильно мил не будешь. Девушка пожала плечами и круто развернулась к собеседнику.
Чарльз Ричмонд: Такого, в прямом смысле, поворота Чарльз не ожидал. В первое мгновение он даже не сообразил, как случилось, что они поменялись сторонами в этой партии. Герцог Ричмонд сморгнул. - Пожелаю чего? - уточнил он на всякий случай. - Мисс Стюарт, я не вполне уверен, что понимаю вас. Сейчас я готов признать, что мои эмоции сильнее моего понимания, - его светлость потряс головой и уставился на каштановые локоны Фрэнсис.
Френсис Стюарт: Она горько улыбнулась ему в ответ: - Только если пожелаете трезво оценить ситуацию и понять меня. Я не могу насильно навязать Вам свою дружбу, которую я, увы, чувствую, что теряю. И мне очень жаль. Но как я уже говорила, насильно мил не будешь, Ваша Светлость. Френсис вновь подошла к нему и пытливо взглянула в его глаза, как будто хотела увидеть в них искренний ответ. Потом покачав головой, произнесла: - Хотя это не имеет смысла, если Вы не хотите попробовать понять меня и не видите в моих действиях искренних чувств к Вам, приписывая им вероломство. Если моя вина в Ваших глаза столь глубока, что Вы даже не хотите поверить, что я испытываю к Вам искреннюю привязанность. То... Девушка замолчала. Неужели он не понимает, что она его искренний друг? Неужели он действительно считает, что она так низменна по своей натуре, что способна предать его? Нет, о, Господи! Зачем она пришла? К чему взывать к человеку, который так быстро меняет своё мнение о людях? Нельзя же ситуацию видеть так однобоко. Тем более когда под подозрение в коварстве попадают люди, которых мы ещё вчера называли друзьями.
Чарльз Ричмонд: Чарльз глубоко вдохнул. Он не собирается душить эту женщину, подобно мавру, надавно прославленному сочинителем пьес. - Мисс Стюарт, - начал он сдержанно. - Мне тоже очень жаль. Жаль, что я доверил вам то, чего не следовало доверять никому. Жаль, что ваша трезвая оценка ситуации в корне отлична от моей. Жаль, что я не могу предложить вам и доли того искреннего расположения, которым вы были вольны пользоваться раньше. - Простите, - заключил он со вздохом.
Френсис Стюарт: Прочь отсюда! Немедленно. К чему всё это? - Что ж тешьте своё оскорблённое самолюбие. Пройдёт время и вы поймёте кто Вам друг, а кто враг. Но я не ожидала, что Вы будете столь упрямы в своей слепой обиде. Так упорно клеймить коварством человека, которого вчера называли другом. Всего хорошего. Она резко развернулась и уверенно пошла к двери. Выносить это более не было сил.
Чарльз Ричмонд: - Фрэнсис! - воскликнул он прежде, чем ее рука коснулась двери. Не дождался три секунды, когда все было бы кончено. Идиот. Иллюзии и напрасные надежды - вот что сокрушает человека раньше, чем враги или болезни. Превращают волю в мягкий воск в тот самый момент, когда та должна быть крепче стали. - Подождите, - глухо попросил он, уставившись в пол.
Френсис Стюарт: Мисс Стюарт остановилась. В момент её решительность куда-то улетучилась и она медленно повернулась к герцогу. Карие глаза почернели от бессильной глубокой печали. Её обвиняли во всех смертных грехах. К чему же теперь остановили? - Да, - глухо отозвалась она.
Чарльз Ричмонд: Слова подвели его не хуже выдержки. Ричмонд смотрел на Фрэнсис без малейшего понятия, что следует говорить в такой момент. Почему он не языкастый пустомеля типа Рочестера; из тех, чья болтовня иссякнет только вместе с концом света?.. И дьявольская тишина, воцарившаяся в покоях, вытянула из него именно те слова, которых минуту назад он не произнес бы и под дулом пистолета. - Не уходите. Я...был резок. Незаслуженно. Простите меня. Во рту было так сухо, что не помогла бы ни бутылка, ни бочка вина. Чарльз чувствовал себя, как промотавшийся игрок, сделавший свою последнюю ставку на краю полного разорения.
Френсис Стюарт: - Милорд, Чарльз... - протянула Френсис, - Я... Вы... О, Боже! Простите и Вы меня. Она, приподняв подол платья, сделала робкий шаг навстречу герцогу. - Я уж было подумала, что Вы не простите меня никогда и будете считать меня подлым низким человеком. Тогда как я... Неважно. Глаза наполнились готовыми пролиться слезами, то ли радости, то ли облегчения, то ли бессилия и усталости. И девушка протянула свободную руку (второй она всё ещё судорожно сжимала юбку платья) навстречу Ричмонду, так, как будто призывая его сжать её пальцы в знак примирения.
Чарльз Ричмонд: Его светлости было бы легче, найдись Фрэнсис с шутливым словом или улыбкой, будто ничего серьезного не произошло, не стоит и брать в голову. Он сделал то, чего не должен был, и теперь герцогу представлялось заботой мисс Стюарт уладить наконец тяжкое дело объяснений. У него вообще уже в печенках сидели всякие объяснения. Но Фрэнсис принялась лепетать не лучше него. Чарльз проклял собственную прыть, не давшую ему отпустить миледи на все четыре стороны, пока та наконец не замолчала и Ричмонд нашел в себе силы поднять взгляд. Слова, которые они говорили друг другу, тут же вылетели у него из головы, как сорванные ветром сухие листья. Перед ним стояла готовая расплакаться растерянная девочка. Образ оказался таким ярким, что Чарльз сам додумывал детали. Ему казалось, что у нее дрожат губы. А вот страдальческая складочка между бровями. Непролитыми слезами блестят темные глаза. Он машинально подал ей руку и легко пожал пальчики Фрэнсис.
Френсис Стюарт: Он услышал её и понял сказанное ею. Хвала Господу. Френсис в ответ крепче сжала руку герцога. Одна своевольная слезинка скатилась с чёрных ресниц, оставляя за собой влажный след на мраморно-белой щеке, но сил поднять руку и отереть её у девушки просто не было. Бог знает сколько продлилось их молчание, которое нарушило одно тихое слово, слетевшее, казалось, вовсе не с её уст: - Спасибо... На душе становилось легче и губы мисс Стюарт дрогнули в робком подобии улыбки.
Чарльз Ричмонд: - Не будем вспоминать об этом, прекрасная леди, - Чарльз ласково стер ее слезу платком и позволил себе прикоснуться к щеке мисс Стюарт, как бы поощряя улыбку. - Я бы предложил вам еще немного времени провести у меня... - Ричмонд сделал приглашающий жест, но не стал настаивать. Сейчас ему, что ни говори, не помешало бы немного одиночества. Но если Фрэнсис изъявит желание... Он уже мысленно отдал распоряжение о легкой закуске, попутно осознав, что сам изрядно проголодался.
Френсис Стюарт: Столько эмоций за сегодня. А впереди ещё объяснение с Джеймсом и ей необходимо было собраться с мыслями и немного успокоиться. - С радостью, милорд. Может мы отметим наше перемирие бокалом вина? Девушка присела на всё ту же софу, с которой недавно поднялась, и заставила себя внутренне расслабиться.
полная версия страницы