Форум » Уайтхолл » "По милости монарха и Фортуны" » Ответить

"По милости монарха и Фортуны"

Джеймс Стюарт: 3 мая 1665 года, утро. Королевский кабинет в Уайтхолле.

Ответов - 53, стр: 1 2 3 All

Джеймс Монмут: Герцог Монмут коротко и часто задышал, словно король своим жестоким ответом вместе с надеждами на корону забирал живительный воздух. Карл был не так уж неправ, предположив в дерзновенном порыве сына былое влияние Люси Уолтер. Матушка не раз и не два рассказывала маленькому Джеймсу, что он не просто мальчик, но со временем все позабылось, как волшебные сказки, которыми малышей потчуют на ночь няньки. Но таинственное письмо всколыхнуло забывчивую память герцога и помогло наполнить смыслом слова, лишенные значения для ребенка, но ставшие вполне ясными повзрослевшему юноше. – Что ж, я понял вас, сир, – сглотнув, с трудом выговорил Монмут. – Вы выразились очень… доходчиво. Простите, что потревожил. Он встал, и от неловкого в своей резкости движения с шумом опрокинулся стул. Некоторое время Джеймс смотрел на предмет меблировки пустым взором, последними остатками здравомыслия удержавшись от того, чтобы со всей силы не пнуть по резной ножке, и размашисто вышел из кабинета. «Лжец, лжец, лжец!» – грохотом крови в ушах отдавался каждый шаг, который юный герцог впечатывал в дворцовый паркет.

Джеймс Стюарт: Когда голоса отца и сына перешли на повышенные тона, герцог Йоркский отвлекся от задумчивого созерцания фамильных портретов. Карл редко выходил из себя, а это означало, что разговор с первенцем носил отнюдь не заурядный характер. Когда до ушей его королевского высочества донеслись слова "брак", "письмо" и "принц Уэльский", Джеймс невольно приблизился к двери. Мозаика складывалась слишком легко, чтобы ввести в затруднение даже такого нелюбителя подковерных интриг, как лорд-адмирал. Итак, Монмут метит в наследники, и аргументом ему служит некое письмо, где говорится о браке Карла с Люси Уолтер. Ни на мгновение он не уверовал в правдоподобность такого союза, но намеки малыша Джейми на его законное происхождение, ввиду положения его отца, представляли собой предтечу немалой головной боли. Когда в голосе короля зазвучали ледяные нотки, явно говорившие о его непреклонности и раздражении,Джеймс поспешил отойти к оконной нише. Смена тона Карла почти всегда была знаком к завершению аудиенции, и нынешняя встреча отца и сына не стала исключением. Монмут метеором пронесся через приемную, будучи настолько взволнованным (или разгневанным?), что не заметил дядю. Последний же проводил юного Фитцроя-Скотта задумчивым взглядом, не осознавая полностью всех тех несчастий, который способна была принести им обоим и всей стране дерзкие претензии королевского бастарда.

Карл II: Лишь после того, как Монмут чеканной поступью удалился из кабинета, король спохватился, и вспомнил, что все это время в приемной ожидал герцог Йоркский. Если он слышал и не весь разговор отца с сыном, то можно было с уверенностью утверждать, что до его слуха точно донеслись фразы, произнесенные на повышенных тонах. Карл ненавидел мгновения, когда ему приходилось оправдываться, особенно же в тех редких случаях, когда за ним действительно не было никакой вины. Его Величество был уверен в полной преданности брата, но считал своим долгом объясниться, на случай, если Джейми все-таки не уймется и будет настаивать на том, чтобы его титуловали принцем Уэльским. - Прости, я не думал, что наша беседа затянется, - Карл не сразу заметил Йорка, пожалуй, будто разъяренный Монмут и вовсе не понял, что дядя стал свидетелем его демарша. - Прошу, вернемся к флоту и голландцам, - он приглашающе указал на дверь кабинета.


Джеймс Стюарт: После того, что довелось услышать, или подслушать, повторение набивших оскомину слов о нехватке средств и злобных происках голландцев подрастеряло толику своей первостепенной значимости. - Ваше величество, как я понимаю, скоро во всеуслышание объявит о появлении принца Уэльского? - шутливо поинтересовался Джеймс. Его не смущала даже досадливая гримаса на лице брата. - И кое-кто сменит фамилию Скотт на более звучную Стюарт?

Карл II: - Джейми, прекрати, -с кислой миной одернул его Карл, которому в кои-то веки изменило чувство юмора. - Ты прекрасно знаешь, что это невозможно. Не могу назвать себя самым здравомыслящим человеком в мире, но, смею тебя уверить, моя глупость не могла зайти столь далеко, чтобы официально жениться на Люси. Ее никогда не признала бы ни наша мать, ни пэры, ни парламент. Ты и твой сын - мои прямые наследники, ваше право нерушимо, а Монмут волен фантазировать сколько угодно, это ничего не изменит. Король покривил душой, ибо фантазии его бастарда при всей своей неправдоподобности все же могли заинтересовать ловкачей от политики. Можно было присягнуть на Библии, что Люси жила и умерла незамужней, но это только слово против слова... и даже менее того, ведь Джеймс намекнул, будто у него есть письмо матери.

Джеймс Стюарт: - А о каком письме говорит Джейми? - не унимался герцог. О своих правах на престол он не беспокоился, хотя бы потому, что верил в то, что Карл, в свои тридцать пять отец внушительного числа незаконнорожденных детей, был вполне способен зачать сына на супружеском ложе. Сам Джеймс не стремился к короне, наслаждаясь положением человека, близкого к трону, но не придавленного невыносимым грузом государственной ответственности. Забот Адмиралтейства ему хватало, а парламент был слишком ненавистен, чтобы регулярно сдерживать свой гнев, неизбежно имея с ним дело. - Может быть, кто-то из его дружков славно подшутил над твоим сыном? К примеру, Бэкингем? Злокозненные шуточки были, по мнению герцога Йоркского, той областью, в которой наперсник короля достиг мастерства, если не совершенства. Размолвки прежних дней были забыты, но не до конца, и примириться с сиятельным Вилльерсом наследник престола не сумел и, говоря откровенно, не желал.

Карл II: Карл задумчиво посмотрел на брата. Что же, шуточка была вполне в духе Джорджа, однако тот не мог не понимать, какие далеко идущие последствия она может иметь. Чтобы устраивать подобные розыгрыши, нужно или совершенно не думать о монаршьем гневе, или сознательно желать ссоры с Его Величеством. В первом случае Карл мог бы его простить - как уже не раз и бывало - хотя и со скрежетом зубовным. Если же Бэкингэм злонамеренно подогревал тщеславие Монмута, поманив мальчика подложным письмом, это назвалось совсем иначе, а весельчакам подобного пошиба самое место в Тауэре. - Кто-то намекнул ему, будто существует письмо, в котором Люси обращается ко мне как к законному супругу и просит денег на содержание, - король пока не спешил озвучивать свои подозрения в адрес Бэкингэма. - Ты ведь помнишь ее, Джейми. Все свои претензии она высказывала мне через посредника, если они и сохранились в письменном виде, то только в пересказе того же Ормонда или О'Нила. Люси с пером и чернильницей - не смешно ли?

Джеймс Стюарт: - Определенно, твоего сына разыграли, - усаживаясь в кресло, лениво промолвил Йорк, - а судя по виду Джейми, о, покидая твой кабинет, он был подобен молнии, странно, что Уайтхолл еще не сгорел дотла... судя по виду Джейми, стрела попала в яблочко. В это мгновение все часы разом запели нестройным хором, возвещая о необратимом наступлении полудня. Позвякивание, поскрипывание и дребезжание механизмов разной сложности навевало воспоминания о беззаботном детстве, когда мир казался незыблемым, а солнце Стюартов обреталось в зените. Звук разнообразных часов и тогда оглашал отцовский кабинет, святилище, вход в который маленьким принцам предоставлялся крайне редко, но именно эта причудливая мелодия стала для герцога Йоркского символом и лейтмотивом тех счастливых лет. - Поговори с ним, когда он успокоится. Джейми - славный малый, он не захочет тебя огорчать. И заодно разузнай, кто его надоумил поженить вас с Люси. Признаться, мне самому стало интересно.

Карл II: - О да, мне тоже чертовски любопытно, - заложив руки за спину, Карл остановился у окна, вполоборота к брату. - Ты еще не знаешь, но я накануне имел сомнительное удовольствие разнимать Монмута и Ричмонда - они затеяли дуэль. Теперь мне начинает казаться, что это был чей-то злой умысел, еще одна ловушка для Джейми - как и поддельное письмо, которое ему предусмотрительно даже не позволили толком прочесть. Я бы с огромным удовольствием побеседовал с этим затейником. Неужели нить интриги тянулась к Бэкингэму? Карл нисколько не обольщался насчет его нравственных качеств и, тем не менее, полагал его своим другом даже после ретирады пятьдесят седьмого года. "У Христа был Иоанн, а у меня есть Джордж", - говаривал о первом герцоге король Иаков. Пусть второй Бэкингэм был для Карла скорее Петром, ему все же не хотелось верить, что герцог тоже отречется от него трижды.

Джеймс Стюарт: - Мне кажется, - задумчиво потянул Джеймс, подперев щеку рукой, - твоего сына следует немного привести в чувство. А заодно лишить интриганов возможности влиять на него. Беседы на семейные темы, кроме его скоропалительного брака с дочерью Кларендона, имели умиротворяющее воздействие на герцога. Все, что касалось воспитания детей, вызывало в нем умиление, свойственное любящему отцу. Как хорошо, думал принц, что его отпрыски еще слишком малы, чтобы становиться марионетками в руках особо ловких и особо бессовестных придворных, и как славно, что Анна отнюдь не похожа на распутницу Люси. Говорят, чертовка была восхитительна в постели. Но страсть постепенно угасает, а плоды ее требуют куда более чуткого обращения, чем то, на которое была способна бывшая пассия Карла. - Отправь его под мое начало, Чарли. Нет, разумеется, на флагман я его не возьму, прослежу, чтобы он находился в безопасности. Но пора бы Джейми становиться мужчиной. Дуэли, попойки, шлюхи - это, конечно, замечательно, но королевский сын достоин большего. Как ты полагаешь?

Карл II: Умиротворенный вид Йорка успокаивающе подействовал на Карла, заставляя поверить, что ничего непоправимого пока не случилось. Монмут, конечно, не семи пядей во лбу, но все-таки должен понять, что будет для него лучше - сохранить расположение короля или настаивать на своем призрачном праве на английскую корону. Он хороший мальчик, просто мается от безделья. Если найти доброе применение его силам, из парня выйдет толк, может, однажды он даже начнет жить собственным умом... - Ты прав. Если удерживать Джейми в Лондоне, ничем хорошим это не закончится, да и сам он рвется воевать, - к королю постепенно возвращалось доброе расположение духа. - Хотя я думал его наказать, оставив при дворе, пожалуй, этот урок пойдет не впрок. Спасибо за добрый совет, брат.

Джеймс Стюарт: - Всегда к услугам вашего величества, - Йорк небрежно кивнул. - А твой двор... Ты уже знаешь, что бы я сделал с половиной из тех, кто здесь обретается. Джеймс не скрывал неприязни ко многим дамам и кавалерам, наводнившим Уайтхолл после возвращения Стюартов из изгнания. Бездельники, алчные паяцы и шлюхи - это были самые пристойные из характеристик, даваемых принцем высокородным господам. Сам он не был образцом морали и нравственности и был бы весьма терпим к порокам других, не входи в их число остроумие, нередко делавшее своей мишенью как самого наследника, так и его супругу. - Потому не губи Джейми и не позволяй ему надолго задерживаться здесь. Принц снова поднялся на ноги. Самым его большим желанием было забраться в наполненную горячей мыльной водой ванну, а после вдоволь наесться. Разговоры о политике, прерванные появлением Монмута, могли продолжаться еще очень долго, но Карлу определенно требовалось время, чтобы обдумать слова брата. - Если ты позволишь, Чарли, я пойду к себе. Поприветствую Анну и малышей, - лицо Джеймса расплылось в невольной улыбке. - А после, если ты пожелаешь, я предоставлю тебе все бумаги из Плимута. Я так торопился, что не дал секретарю времени начисто их переписать, а карету все время трясло по ухабам.

Карл II: - Меня вполне устроит, если твои бумаги попадут ко мне на стол вечером, - заверил брата Карл, очень довольный тем, что продолжение разговора о военных кредитах откладывается. - И ты прекрасно понимаешь, что я не посмею тебя задерживать, зная, как тяжело леди Анна переносит твое отсутствие. У нас еще будет время и возможность все хорошенько обсудить. Его Величество аккуратно опустил крышечку чернильницы, что следовало понимать, как завершение на сегодня тяжких трудов по устройству державы. С милордом Бэкингэмом он намеревался объясняться в другой, более приватной обстановке. Эпизод завершен



полная версия страницы