Форум » Уайтхолл » "Правда, сказанная злобно, лжи отъявленной подобна" » Ответить

"Правда, сказанная злобно, лжи отъявленной подобна"

Джеймс Монмут: 3 мая 1665 года, позднее утро.

Ответов - 30, стр: 1 2 All

Джеймс Монмут: Френсис Стюарт польстила благоразумию милорда Монмута, помыслив, что соображения учтивости перевесят желание дать выход ревности, вновь поднявшей свою змеиную голову. – От кого? – немедленно вопросил герцог, заметив смущение девушки и опять помрачнев. – Неужели от него? Учитывая персону предыдущего препирательства, кто подразумевался под лаконичным и таинственным «он», Монмут уточнять не стал, а гневно воззрился на щенка, словно тот действительно напал на него по наущению Карла Стюарта.

Френсис Стюарт: - Милорд, - Френсис пожала плечом. Она искренне не понимала к чему этот новый всплеск ревности. Ничего её утвердительный ответ не менял. Король не призрак, тающий с приходом рассвета, а она не прачка, которая может затеряться где-то в трущобах, как будто её и не существовало. И то вряд ли... Уж если монарх желал, то не чурался и прачки, которую ему любезно, хоть за волосы притащили бы с другого конца света. Угодить Его Величеству желали все. Быть замеченным уже счастье, а ещё иметь удачу услужить королю... Это было мечтой всей жизни для многих дворян. Она же хоть и была Стюарт, и при каждом удобном случае кокетливо подтверждала родство с Карлом и герцогом Ричмондом, всё же полагала, что быть в дальнем родстве это лучше, чем ничего, но... Куда лучше, все же, быть связанной с королевским домом более прочными узами. А почему бы, как говорится, и нет? - Ну, к чему этот вопрос? - продолжала девушка, взглядом передавая всю свою убеждённость в том, что вопрос этот не нужный. Она смотрела мягко, но слова её были твёрдыми, полными мольбы и решительности дать отпор, если понадобится. Зачем спрашивать, если заведомо знаешь ответ? К тому же этот самый ответ не сделает ни его ни её счастливее.

Джеймс Монмут: – Пожалуй, ни к чему, – с кривой улыбкой согласился Джеймс, – раз ответ на него уже известен нам обоим. Послушайте, Френсис… Однако, что именно герцог хотел сказать мисс Стюарт, осталось неизвестным, поскольку уединение двух влюбленных было нарушено. Монмут отдернул протянутую было к фрейлине руку, и возмущенно уставился на джентльмена, столь бесцеремонно вторгшегося в тенистый уголок парка. Герцог Бэкингем – а это был именно он – ничуть не смутился, а с откровенным любопытством стал разглядывать застигнутую ненароком красноречивую сценку. – Какая очаровательная пастораль, – протянул он, насмешливо блеснув глазами и отвешивая церемонный поклон. – Ваш покорный слуга, мисс Стюарт. Приветствую, милорд. Джеймс скованно поклонился в ответ и пробурчал что-то невразумительное и не слишком учтивое. Бэкингем приподнял бровь и укоризненно заметил: – Будем считать, что я ничего не слышал, сэр. Когда-то у меня был довольно тонкий слух, но годы уже не те, не те…


Френсис Стюарт: Бэкингем! Господь милостив! Френсис было набрала в лёгкие воздух, приготовившись к очередным выпадам Джеймса, но при виде нечаянного свидетеля их с Монмутом беседы, с облегчением выдохнула. Герцог Бэкингем был для девушки шансом выйти из сложившейся ситуации с улыбкой на устах. Милорд, как никто другой, умел обратить даже самое сложное в нечто лёгкое. Приветствуя товарища по строительству карточных домиков, мисс Стюарт улыбнулась: - Доброго утра, милорд. Щенок в девичьих руках вновь оживился и начал звонко тявкать на ещё незнакомого джентльмена.

Джеймс Монмут: – Добрым его делает встреча с вами, мисс Стюарт, – галантно поправил ее Бэкингем, и обратил смеющийся взор к Монмуту, – и, несомненно, с вами, милорд, не нужно испепелять меня взглядом. Моя вина, исключительно моя, что я решил насладиться тенистой прохладой этой аллеи и тем самым нарушил ваше уединение. Он скользнул взглядом по недовольному лицу Монмута и ласково усмехнулся: – Ну, не стоит дуться на старого друга, с которым вы так давно не виделись. С прошлой недели, если мне не изменяет моя неверная память. Вижу, за время моего отсутствия вы не теряли времени даром, сэр, – герцог сохранял преувеличенно-серьезное выражение лица, но губы его подергивались в ухмылке. В свое время именно он обратил внимание Его Величества на юную фрейлину Екатерины Браганца, и теперь намечающийся треугольник позабавил его. Жаль лишь, что потеха будет недолгой, и малыш Джейми быстро выйдет из игры – слишком неравны силы. Герцог Монмут недолго сохранял выражение досады, как всегда, подпадая под обаяние Джорджа Вилльерса. Негодовать на Бэкингема было возможно только в его отсутствие. – Вина исключительно ваша, милорд, – согласился он важно, – и рад, что вы сами это признаете. Чем вы собираетесь искупить свое прегрешение? Монмут в упор посмотрел на старшего товарища, давая понять: лучшее, что тот может сделать – это убраться отсюда. Но не таков был второй герцог Бэкингем. – Право не знаю, – протянул он задумчиво. – Пожалуй, положусь на решение мисс Стюарт. Мисс, каков будет наложенный на меня штраф? Все в вашей власти.

Френсис Стюарт: Мужчины… Они считают себя галантными, предоставляя принять решение даме. Но всегда ли они действительно позволяют женщине сделать выбор, желают слышать их мнение или зависеть от их решения? Отнюдь! В важном у женщины, как правило, просто нет никакого выбора, по определению, просто по рождению. А вот в таких ситуациях, как эта… Френсис поморщила носик, задумавшись, как ответить так, чтобы с достоинством выйти из не совсем удобной для неё ситуации. Ведь ей не хотелось, чтобы Бэкингем уходил, дабы Джеймс не имел возможности вновь обвинять её. Но при этом так не хотелось, чтобы Монмут вновь имел повод для обид, ревнуя или сетуя на третьего лишнего. Подумав долю секунды, девушка легко ответила, всем свои видом показывая, что говорит серьёзные вещи в несерьёзной манере, а попросту – шутит: - В знак искупления своей вины, милорд, вы можете, к примеру, подарить мне замок, а уж потом отвести нас всех в беседку, что в конце сада, и развлечь рассказом о том, где же вы пропадали аж целую неделю!

Джеймс Монмут: Френсис Стюарт переоценила остроумие милорда Монмута. Нет – то, что мисс шутит, Джеймс понял, но шутка не показалась ему удачной, наоборот. Он скривил губы в гримасе, должной сойти за улыбку, и издал смешок, показавшийся ему самому деланным и противным. – Замок? – произнес он. – Тогда вы обратились не к тому кавалеру, вам следовало озаботить этой просьбой Его Величество. Герцог Бэкингем, уже начавший слагать шутливый ответ, только закатил глаза. Чертов мальчишка! Удивительно, что плод чресел первого бабника Европы знает, как обращаться с женщиной, не больше неотесанного сынка деревенского сквайра. – Милорд, вы несправедливы ко мне, – попенял он Монмуту. – Я могу подарить мисс Стюарт замок, сложенный из карточной колоды, и, клянусь, он будет мне стоить дороже, чем замок из камня королю. Ведь ему для дара достанет простого росчерка пера, тогда как мне придется потрудиться, – Бэкингем отвесил поклон мисс Стюарт. – Даю слово, что в первый вечер, который вы мне назначите, я выстрою для вас замок. «И узнаю, прав ли Монмут, считая, что Карл Стюарт готов возвести вас в ранг новой фаворитки, даруя столь осязаемыми милостями», – мысленно продолжил он.

Френсис Стюарт: Укол Джеймса был ощутимым. Френсис кивнула в ответ на монолог Бэкингема и перевела взгляд на королевского сына. Она смотрела на него холодно и укоризненно. Не будь она леди, то непременно укусила бы этого наглеца за ещё по-мальчишески розовую щеку. Гримаса на лице юного герцога совершенно не походила на улыбку, которую он так силился изобразить, а скорее напоминала оскал волчонка. Когда Джеймс произнёс свои слова, девушке показалось, что она стоит перед ним нагая, а он стегает её плетью, как падшую женщину лондонских трущоб. Мерзко! Да ещё этот треклятый астролог наговорил про короля таких предсказаний, что хочешь, не хочешь, почувствуешь себя шлюхой. В одно мгновение Френсис ощутила себя облитой грязью, увязшей в пороке, хотелось взвизгнуть. К горлу подкатила тошнота. Какая-то доля секунды и мысли фрейлины Екатерины Браганца уже приняли другой ход, что было вполне в её характере. Прибывая в ярости, униженная, как сама полагала мисс Стюарт, тем не менее сама не ожидала от себя тех слов, которые вырвались из её уст в ответ на фразу Монмута: - Мой добрый друг! Лучше этой просьбой я озабочу вас, чтобы вы, как возлюбленный сын Его Величества испросили для меня такую мелочь. После чего Френсис вновь взглянула на Бэкингема и с кокетством в голосе, озорно ответила компаньону по постройке карточных замков: - Что же, милорд, карточный замок, хоть и не так долговечен, как каменный, но всё же более осязаем, чем воздушный. А посему надеюсь, что завтра вечером вы соорудите для меня нечто восхитительное, как только вы умеете это делать.

Джеймс Монмут: На мгновение Джеймс растерялся: с одной стороны просьба мисс Стюарт льстила его самолюбию, с другой – королевский сын не был законченным болваном, чтобы не почувствовать, что от него ловко отделались – так, что выступать с протестом значило выставить себя в смешном свете. Потому милорд Монмут, без особого успеха скрывая оскорбленную мину, скованно поклонился. – Как прикажете, миледи, – произнес он, и в этой фразе юноши преобладала заученная учтивость, нежели искреннее желание услужить. – В таком случае мне лучше удалиться, чтобы не терять понапрасну времени. Бэкингем проявил большую тонкость или большее лицемерие: в его устах согласие на приглашение искрилось открытым радушием. – Буду рад, – тепло отозвался он и поднес к губам маленькую ручку. – Пока же позвольте проводить вас обратно во дворец, раз милорд Монмут покидает нас, – герцог адресовал укоризненно-выразительный взгляд в сторону обидчивого безумца, не имея возможности высказать свои чувства ёмким «Идиот!». Однако альтруизм Бэкингема длился, как и любой каприз, недолго. Едва затихли шаги Монмута по скрипящему гравию садовой дорожки, он тут же забыл о незадачливом влюбленном. – Идемте, мисс Стюарт, – и герцог предложил фрейлине опереться на его руку.

Френсис Стюарт: Френсис никак не могла подумать, что Джеймс поймет все буквально и сию минуту отправится исполнять ее "просьбу". Ведь она зло пошутила в ответ на его не менее ядовитые слова. И только! Разумеется мисс Стюарт могла остановить поклонника, но была так зла, что предпочла промолчать. И вместо того чтобы возразить или остановить Монмута, девушка лишь поджала губки и демонстративно оперлась на предложенную руку Бэкингема. Пусть Джейми тоже подумает! В конце концов, она не прачка и не актрисочка, с которой можно разговаривать в такой манере, как себе то позволил королевский отпрыск. Не ей было объяснять ревнивцу, что Его Величество не соперник. Он больше, чем мужчина, к которому можно было ревновать, он король! Именно поэтому Джеймс ушел беспрепятственно, а Френсис обратила все свое внимание на Бэкингема. И хоть в душе было больно и отчего-то пусто,она с улыбкой ответила: - Проводите, милорд. Надеюсь, вы поведаете мне о причине вашего отсутствия. Эпизод завершён



полная версия страницы