Форум » Уайтхолл » "В руках искусных может яд служить противоядием..." » Ответить
"В руках искусных может яд служить противоядием..."
Карл II: "О! Вот она, клянусь печенкой, моя дамочка! У этой все на месте, приятно пощупать: алмаз... рубин... сапфир.... оникс с производными веществами и кремний..." Т. Милтон "Безумный мир, господа"
Ответов - 22, стр:
1 2 All
Карл II: Относительно всего, что происходило в Уайтхолле, Уильям Чеффинч был практически всеведущ. Одним из качеств, за которые его столь высоко ценил король, была эта самая широкая осведомленность и привычка ненавязчиво, но щедро делиться дворцовыми новостями с Его Величеством. При этом Карл мог быть уверен, что его собственные секреты Чеффинч сохранит, как тайну за семью печатями. На сей раз, отчитываясь королю о приготовлениях к празднику, Чеффинч между прочим поведал ему о печальной судьбе мисс Бересфорд, чье неудачное падение с лестницы ужасным образом оборвало ее придворную карьеру. Карл мысленно хмыкнул, сопоставляя факты. Если Джейми ночевал у леди Кастлмейн, то вполне возможно, что девушка увидела что-то, для ее глаз не предназначенное. Хм, да с Барбары бы сталось аккуратно подставить ножку в изящном башмачке и наблюдать, как ее воспитанница катится вниз по ступенькам... Помимо этого Чеффинч упомянул о занимательной беседе Ее Величества с леди Кастлмейн, и Карл не сдержал усмешки, подумав о том, что Барбара должна быть просто в бешенстве. Она так мила, когда сердится, черт, с ней одно удовольствие спорить, ругаться и заниматься любовью... Его Величество чуть поморщился, вспоминая слезы Френсис. Нинче утром мисс Стюарт сделала практически все возможное, чтобы отвратить мысли короля от своей персоны, и если бы он был чуть менее упрям в достижении своей цели, могла бы больше не рассчитывать на ухаживания Карла. Таким образом, прискорбное происшествие с мисс Бересфорд стало прекрасным поводом посетить леди Кастлмейн до начала праздника.
Барбара Палмер: Как весьма верно заметила королева, графине Кастлмейн не было дела до собственной репутации; та складывалась стихийно и безо всяких усилий со стороны Барбары. Ведь, в конце концов, чтобы создать реноме - любого толка - необходимы терпение, последовательность и умение сдерживать себя во всем, что вредит конечной цели. Чтобы убедиться, насколько далека была от всего этого леди Кастлмейн, достаточно было увидеть фаворитку за трапезой, чудесным весенним днем первого мая. Привычная к ее сиятельству прислуга, впрочем, ничего особенного не заметила - только прилагала все усилия чтобы слиться с обивкой мебели. Две маленькие собачки с длинной золотисто-каштановой шерстью и вовсе радовались жизни, семеня по предоставленному им столу в поисках крошек повкуснее. Покои ярко освещало солнце; скоро должны были начаться первые праздничные забавы. Но Барбара никуда не торопилась. Она воссидала за столом с видом Лилит, когда той шепнули на ушко, что у нее объявилась конкурентка. Острые ногти графини отрывали кусочек за кусочком от свежей булки; однако даже не отличавшиеся сообразительностью спаниельки не интересовались растерзанным лакомством. Чем дальше, тем больше леди Кастлмейн злилась, а чем больше она злилась, тем больше ей хотелось пойти и...дальше варианты отличались разнообразием. Уже задремали сытые собаки, и слуги унесли нетронутый завтрак, когда Брабара встала и решительным шагом направилась к двери. Ее взгляд задержало отражение в зеркальце, оставленном на столике во время утренних неурядиц. Когда она подняла глаза, в дверях стоял Карл.
Карл II: Король окинул взглядом комнату прежде, чем поприветствовать Барбару. Как опытный гадатель читает будущее по линиям на ладони, так Карл научился предугадывать настроение любовницы по обстановке в ее обиталище. Неважно, что леди Кастлмейн прислуживал целый сонм челяди - если госпожа бывала во гневе, кругом царил кавардак, даже если горничные самым прилежным образом подбирали лениво оброненные или в сердцах отброшенные вещи. - Добрый день, дорогая, - промолвил Карл с улыбкой, придя к выводу, что Барбара не в духе, но пока держит себя в руках. - Вижу, что отрвал вас от трапезы, о чем сожалению, но, может, вы будете столь любезны, чтобы разделить ее со мной? Тонкое искусство набиваться на обед король постиг в бытность свою принцем Уэльским, и даже сейчас находил этот навык одним из самых полезных в своей жизни.
Барбара Палмер: Прислуге не потребовалось и кивка, на столике в мгновение ока появился новый прибор. - Напротив, Ваше Величество пришли, как всегда, безупречно вовремя. Сегодня такой прекрасный день, что лишь визит Вашего Величества и мог сделать его еще краше, - гнев и сарказм поблескивали в любезном тоне Барбары, как золотая нитка, вплетенная в простенькую ткань. Она уселась напротив любовника. Леди Кастлмейн знала, что Карла не пронять взглядами, но буравила его все равно - иной мог бы и поперхнуться. Себе Барбара едва заметным движением пальцев спросила подслащенной лимонной воды, которую она пила поутру. Строго говоря, был уже день, но графине до этого было мало дела.
Карл II: - Безупречно вовремя? - переспросил Карл, отпив глоток белого вина. Вид у него при этом был такой, будто Его Величество посетил миледи Кастлмейн исключительно ради удовольствия разделить с ней поздний завтрак. - По слухам, ваш день начался и впрямь очень насыщенно, с несчастного случая с этой девочкой, Бересфорд. Бедное дитя, сломать ногу... Когда будете писать ее отцу, упомяните, что я искренне огорчен. Надо бы отправить ей какой-нибуь пустячок на память о пребывании в Уайтхолле. Король был в этот момент совершенно честен с Барбарой - ему было действительно досадно, что мотыльковое создание так прозаично, в буквальном смысле, пало.
Барбара Палмер: - Непременно упомяну, - пообещала Барбара, представив, в какое отчаяние приведет Бересфорда этот привет от короля. - А слухи, как всегда, проворны, хоть и жалуются который год на слабые ноги, - усмехнулась она. Чеффинч все отрабатывает свой хлеб. - Да, утро оказалось ранним... Графиня отпила лимонной воды и постучала пальцами по столу. Все мысли леди Кастлмейн занимала злосчастная туфля. - Зато мне довелось побеседовать с Ее Величеством, - сказала Барбара не без злорадства. Если Карл и заботился о ком-то - в смысле щенячьих нежностей, которые обычно вкладывают в это слово, - так это о королеве, и такие беседы резонно нервировали Его Величество. Фаворитке так никогда и не удалось довести Екатерину до обморока, как в их первую встречу, но успехи помельче случались.
Карл II: Прозрачный намек на Чеффинча заставил Карла улыбнуться с таким видом, будто Барбара сделала ему комплимент, а упоминание об Ее Величестве сделало это улыбку еще лучезарнее. - Да, я тоже беседовал с королевой нынче утром, мы чудесно прогулялись по парку. Она была в прекрасном настроении, когда мы расставались, - король прекрасно знал, что миледи Кастлмейн разе что под страхом смерти будет мило ворковать с Екатериной о нарядах или театре, а потому было очевидно, кому следует предъявить счет, если королева появится на празднике расстроенной, а то и вовсе скажется больной. - Ее Величество, к сожалению, слишком строго воспитана, чтобы проявлять свою радость, когда речь идет о чем-то легкомысленном, но приятном. Однако я уверен, что она с нетерпением ожидает начала увеселений.
Барбара Палмер: - Не сомневаюсь, - сделала очень честные глаза Барбара. Слова уязвленной королевы еще звучали у нее в ушах, как музыка, и леди Кастлмейн сама заулыбалась. К тому же, графиню осенила интересная тема для разговора. - Раз уж мы с вами сплетничаем, сир, то не могу обойти вниманием вашего сына, - лукаво промолвила фаворитка. - Уверена, что не буду первой птичкой, принесшей вам эту новость на хвосте - он весь пошел в отца. Тут Барбаре пришлось постараться, чтобы сдержать совсем уж неприличную улыбку. Она отпила еще лимонной воды, приподняв указательный палец в знак того, что сейчас же продолжит. - Не успеваю я выслушать его восторги по поводу моей бывшей воспитанницы (бедная девочка!..) и выставить его вон уж заполночь, как выясняется, что сердце милорда уже принадлежит другой. Впрочем, в шестнадцать мир изменчив... Не вполне уверена, - графиня понизила голос на полтона и посмотрела на любовника, приопустив ресницы. Барбара уже выдумывала на ходу, увлеченная собственной фантазией, - но кажется, он сказал "Фэнси". Френсис?.. - вопросительно поглядела она на короля. В общем-то, выглядело не так уж несвязно.
Карл II: Ни один мускул не дрогнул на смуглом лице короля, хотя удар, нанесенный леди Кастлмейн, был весьма чувствителен. - Да, - философски заметил Карл, - иногда становится страшно, стоит только задуматься об изменчивости и непостоянстве нашего мира, поэтому обычно я стараюсь не сосредотачиваться на этом... Поверите ли вы, дорогая, я не дальше, как вчера вечером, поразился гармонии, так давно царящей в наших отношениях. Готов признать, что не всегда был верным возлюбленным, и восхищаюсь вашим терпением. Как вы, должно быть, устали от моей ветрености! А ведь я разлучил вас с супругом, с которым вы соединены законом Божеским и человеческим... Знаете ли, моя бесценная Барбара, я бы понял и простил, если бы вы решили покинуть меня, разорвав эти тягостные для вас узы. Вы заслуживаете иного.
Барбара Палмер: Всегда тщательно следившая за мимикой Барбара - о это душераздирающее слово "морщины" - сейчас не могла не заломить брови. Околесица, которую нес Карл, не имела смысла, если только... Маленькая женская туфелька в воображении графини стала огромным башмаком, заслонившим солнце. Как бы то ни было, леди Кастлмейн дослушала до конца и только тогда расхохоталась. Она ловко устроилась рядышком с любовником на подлокотнике кресла и трагически закатила глаза, еле сдерживая смех. - Если я заслужила, в глазах Вашего Величества, общество моего благочестивого мужа и скромную жизнь в богоугодных делах и молитве на лоне природы, то я нижайше прошу Ваше Величество казнить меня прямо сейчас.
Карл II: Карл охотно приобнял Барбару за талию, радушно улыбаясь в ответ на ее искренний смех. Да, Его Величество не сбрасывал, а только прикупал, но это не значило, будто даже козырная дама не может затеряться в пышных манжетах короля и остаться вне игры. - Вы заслуживаете, моя бесценная, самых искренних чувств и самой пламенной любви, - пальцы Карла рассеянно перебирали кружева, украшавшие низкий вырез платья леди Кастлмейн, при этом король то ли намеренно, то ли случайно так и не прикоснулся к ее коже. Казалось, будто он оценивает качество отделки, а не любуется тем, как эффектно кружево обрамляет бюст Барбары. - Юношеской, я бы сказал, восторженной, безоглядной... Я любил так, когда был нищим мальчишкой, которому нечего было терять, кроме собственного имени. О да, и еще головы.
Барбара Палмер: "Будь хоть конец света, больше не встану рано утром", - подумалось Барбаре. Это противоестественное занятие, влекущее за собой самые странные последствия. Карл знает о ее интрижке Джеймсом, и отчего-то у леди Кастлмейн нет желания скандалить по этому поводу. Театры, амуры, забытые туфли... Она вдруг поняла по его взгляду, что с ней пришел говорить не любовник и не отец безголового юнца. - Я бы проглядела такую любовь, - блеснула глазами Барбара. - Я влюбилась сразу в короля. Даже отложив патетику, графиня могла бы с чистой совестью сказать, что всегда была уверена в том, что будет жить в королевском дворце, не обделенная ни властью, ни богатством. Ее кипучая натура просто не принимала мысли о том, что все, что ее достанется в жизни - это гаагский туман.
Карл II: Барбара совершенно правильно поняла Его Величество. При всех своих недостатках он была умной женщиной, хотя это выражалось не в литературном творчестве или богословских спорах. Карлу приходилось порой повторять свои просьбы к прекрасной даме дважды, но не бывало случая, чтобы Барбара не уловила тончайшего намека или истолковала его неправильным образом. - Вы никогда не разменивались на мелочи, миледи, - с улыбкой заметил Карл, поднося к губам ее руку и рассеянно отмечая в мыслях новый перстень на холеных пальчиках.
Барбара Палмер: С Карлом-монархом, в отличие от Карла-любовника, Барбара всегда осторожничала - отчасти потому, что так было спокойнее и нередко выгоднее, отчасти оттого, что ему это нравилось. Корона была для него тем же, чем были для нее деньги, и леди Кастлмейн, на свой лад, отлично понимала короля. Ее первый любовник - и, что уж там, первая любовь, - Филипп Стэнхоуп, граф Честерфилд, не пожелал жениться на нищенке, будь она хоть тысячу раз молода, красива и влюблена как кошка. Впрочем, сентиментальности вопреки, в тяге графини к деньгам не было ничего символичного. Стэнхоуп остался в прошлом, а Барбара редко задумывалась о прошлом и уж точно никогда не горевала о пролитом молоке. Она просто знала, что такое быть никем, и теперь вся ее бурная практическая деятельность сводилась к тому, чтобы это никогда не повторилось. Она улыбнулась, опустив подчерненные ресницы, в ответ на замечание Карла и провела надушенной рукой по его щеке.
Карл II: Карл хорошо знал эту улыбку - она означала, что, буде Его Величество пожелает нанести нынче ночью визит леди Кастлмейн, никакому другому джентльмену не придется конфузливо забиваться под кровать или скакать прочь по коридору на одной ноге, на ходу натягивая исподнее. - Я безмерно рад, что могу доверять вам, - нежно промолвил король, оставив при себе вертящееся на языке ехидное замечание. Карл прекрасно знал, когда следует остановиться, чтобы не обратить произведенное положительное действие в противоположное. Пока что Барбара чувствовала за собой вину, но стоит немного пересолить, как она ощутит себя обиженной и потребует компенсации.
Барбара Палмер: - Взаимно, Ваше Величество, - в тон произнесла фаворитка, как бы оставляя за скобками красочные, но заведомо известные присутствующим комментарии. Конечно, отделаться малой кровью при том, что Карл почти наверняка располагал самыми подробными сведениями, какие только можно добыть, - все это очень удачно... Однако истории с туфелькой теперь придется подождать. "Нет, все-таки однодневка", - решительно постановила для себя леди Кастлмейн. Будем держаться этого и веселиться на празднике, как ни в чем не бывало. На этом большинство женщин, скорее всего, перевели бы дух и принялись уводить разговор подальше от негласно закрытой темы. Барбара же почувствовала легкое разочарование. Мгновение спустя это уже было едва заметное недовольство. Затем небольшое раздражение. А потом графиня еле слышно фыркнула и наклонилась к любовнику: - Вы не представляете, сир, что тут творилось сегодня утром, - доверительно пожаловалась она. - Со всеми этими хлопотами разбилась моя ваза. Прекрасное венецианское стекло.
Карл II: Рука Его Величества, скользнувшая к талии фаворитки, против ожидания не дрогнула, и вскоре Барбара уже восседала на коленях у Карла, невозмутимость которого, кажется, не могли бы поколебать и трубы грядущего Апокалипсиса. - Это поистине ужасно, - посочувствовал он миледи Кастлмейн, потихоньку ослабляя шнуровку корсажа, - сначала сломалась... сломала ногу воспитанница, потом разбилась ваза. Теперь я начинаю понимать, почему имел несчастье найти вас не в лучшем расположении духа. Карл поставил точку в истории с Джейми, но, оказывается, Барбаре было что еще сказать по этому поводу, и он приготовился выслушать даму, гадая, что же стало причиной погибели дорогой безделушки, а также - во сколько ему это обойдется.
Барбара Палмер: - Увы! Дорогая вещь отчего-то кажется вечной. По крайней мере, ее должно сокрушить нечто грозное и враждебное. А на самом деле - отведешь глаза на минуту, и все... Не стоит и говорить, что ни мисс Бересфорд, ни милорд Монмут не заметили потери... Дети, - заключила она с печальной улыбкой. Под словом "дети" подразумевался, конечно, Монмут. Представить, что бересфордова дочка была повинна в гибели любимой вазы леди Кастлмейн и осталась жива, было бы затруднительно. А так - даже приятно наябедничать отцу на сына. Барбара поймала себя на том, что снова хандрит по изящной безделушке. Она положила руки Карлу на плечи и проникновенно поинтересовалась: - Нельзя ли разыскать в Лондоне того итальянца? Он в прошлый раз привозил удивительные вещи... - Барбара мечтательно посмотрела в глаза королю. Она вспоминала кубки, похожие на птиц с распростертыми крыльями, чаши и вазы молочного, агатового и ультрамаринового стекла. Разумеется, они стоили целое состояние. И со временем, скорее всего, становились только дороже. Ну и что. Графиня надула губы, сама похожая на ребенка, с которым избегают говорить про желанный подарок. Она любила красивые и дорогие вещи до жадного блеска в глазах, и не стеснялась выпрашивать их как можно чаще. Потом к большинству из них она остывала до полного равнодушия, красивая безделушка меняла руки, а Барбара проматывала деньги за игорным столом.
Карл II: - Очевидно, восторги Джейми в адрес мисс Бересфорд были бурными до неприличия, - предположил Карл, исподволь запуская руку под пышные юбки Барбары и нежно поглаживая ее колени. - У мальчика хорошие манеры, но он легко увлекается, с его стороны было не слишком-то вежливо так шумно изъявлять вам свое восхищение особой вашей воспитанницы в ее же присутствии, - тон короля был полон самого искреннего участия и отеческой гордости. Графиня Кастлмейн сама коснулась темы, которую Его Величество почел исчерпанной, а потому он не удержался от того, чтобы не поделиться с леди собственным видением обстоятельств, при которых гостиная Барбары лишилась столь редкостного украшения. Карл даже не знал, что могло бы украсить обстановку больше - пресловутая ваза или свежая мордашка мисс Бересфорд.
Барбара Палмер: - Да, легко увлекается... - рассеянно согласилась Барбара, вниманием которой завладели маневры под юбками. Графиня уже колебалась, продолжать ли беседу. Ссора с Карлом не клеилась - даже история с Монмутом не так уж и злила его. Ах, ну да, вспомнила она. Он же пришел молвить королевское слово. Или может, это утренняя прогулка с королевой его так смягчила... Гм. Смягчила, но не до конца. Красиво очерченные губы леди Кастлмейн сложились в похабнейшую улыбку. Ну что же, можно предпринять еще одну попытку, а там уж как карты лягут. - Жаль, что мисс Бересфорд не успела познать всей прелести ухаживаний, - проговорила Барбара медовым голосом, не торопясь придать лицу приличного выражения. Она забралась под камзол Карла и гладила его плечи. - Сейчас снова в моде трогательная романтика. Ее Величество только сегодня утром рассказала мне, что теперь в залог нежных чувств дама оставляет кавалеру туфельку со своей изящной ножки. Или ножка была не очень изящная? - простодушно вопросила она короля.
полная версия страницы