Форум » Лондон и его окрестности » "Всего ревнивей оберегает заповедник тот, кто смолоду в разбойниках ходил..." » Ответить
"Всего ревнивей оберегает заповедник тот, кто смолоду в разбойниках ходил..."
Клод Дюваль: Дом сэра Энтони Сигрейва, 2 мая 1665 года, позднее утро
Ответов - 24, стр:
1 2 All
Клод Дюваль: Утро преподобного Кристофера Нэша началось с улыбки. Открыв глаза, он не торопился подниматься с постели, а долго таращился на перекрестье потолочных балок, мысленно перебирая подробности вчерашнего дельца с Сигрейвами. Дюваль с умом подходил к предприятиям, выходящим за рамки обычного грабежа на большой дороге, да и тот старался обставлять как можно аккуратнее. С тех пор, как Клод снял ливрею слуги милорда Ричмонда, он растворился в человеческом море Лондона, как соль в похлебке, напоминая о себе дерзкими выходками и в то же время не попадаясь законникам на зуб. Затевая авантюру с чудесно отыскавшимся крошкой Дикки, Клод не поленился перелистать Библию, пообщаться в кабаке с гуртовщиками из Линкольна, записать на бумажке нужные имена и даты, а также снять комнату в пристойной гостинице. Насколько он представлял себе натуру сэра Энтони, было бы большой наивностью полагать, что тот настолько забудется от восторга, что не удосужится выяснить подноготную преподобного Нэша. Что же, пребывание молодого священника в столице не былo отмечено никакими происшествиями, способными заинтересовать ищеек баронета. Касаемо той части истории, которая якобы развернулась в Линкольне, Дюваль был тоже вполне уверен, поскольку людям Сигрейва понадобится время на поездку туда и обратно, а Клод не намеревался откладывать дело в долгий ящик. Именно поэтому он решил навестить своего подопечного в доме его вновь обретенных родителей. Наверняка, маленький пролаза уже успел вызнать хоть что-то полезное, и можно будет соображать дальше, как сподручней обтрясти славную семейку.
Томми Стаббз: После завтрака, отягощенного для наследника Сигрейвов уроком хороших манер, рекомый наследник счел себя вполне заслужившим небольшую передышку от дальнейших попыток семейства его усовершенствовать и под благовидным предлогом улизнул к себе. Там он вытащил из-за пазухи бокастое яблоко и, забравшись с ногами на широкий подоконник, принялся лениво жевать хваленый заморский фрукт. Не осилив и половину, Томми равнодушно бросил его на пол. Давешние яблоки, украденные с уличного лотка, помнились ему гораздо вкуснее. Том вздохнул и посмотрел в окно, прижавшись носом к стеклу. В сравнении с Ист-эндом здесь было очень тихо и почти ничего не происходило, и даже такая роскошь, как стекло, оставила мальчика безучастным. Неожиданно скучный вид из окна был разбавлен импозантной фигурой священника. Пейзаж оживился, а вместе с ним и Томми – в священнике он узнал преподобного Нэша. Том ухмыльнулся без всякой почтительности к сану и скатился с подоконника, намеренный перехватить сообщника до того, как его увидит сэр Энтони. Для всех прочих радость мальчика от встречи с благодетелем выглядела вполне естественной, и чувствительные души получили неплохой шанс растрогаться, глядя как тот выскочил навстречу человеку в черном.
Клод Дюваль: - А-а, молодой мастер Ричард, - благодушно протянул Дюваль, завидев Томми, который кинулся к нему, как жертва кораблекрушения - к обломку такелажа. Мошенник наметанным глазом оценил новый костюмчик бывшего ист-эндского оборванца, с удовлетворением отметил, что в отмытом виде мальчонка обрел некое смутное сходство со своими предполагаемыми родителями. Сделав комплимент своему чутью живописца, которое погибло под тяжестью преступных наклонностей, Клод взял Томми за плечи и отодвинул от себя на длину вытянутых рук: - Должен сказать, вам пошло на пользу пребывание под отчим кровом.
Томми Стаббз: В ответ на благодушное приветствие мастер Ричард насупился и подозрительно зыркнул на Нэша, выискивая насмешку. Он и без того в обществе Клода остро почувствовал себя разряженной домашней собачонкой. Однако не найдя в словах Нэша никакого злого умысла, мальчишка широко улыбнулся и подмигнул. – Вашими стараниями, преподобный, – ответил он и, понизив голос, шепнул. – Дело есть на пару слов, – после чего огляделся, не подслушивает ли их кто.
Клод Дюваль: - Только на пару, мастер Ричард? - Нэш аккуратно похлопал парнишку по острым плечам и отпустил. Надо же, Томми зря времени не терял и на самом деле уже успел что-то вызнать для своего благодетеля! Прихожая дома Сигрейвов была совершенно пуста, лишних ушей как будто не предвиделось, но все же Клод понимал, что рискует. Вряд ли Стаббз в той же мере, что и он сам, сумеет изъясняться околичностями, которые скрывают несколько смыслов сразу. Тем не менее, выбирать не приходилось, учитывая, что лакей отправился доложить хозяину дома о появлении лже-священника.
Томми Стаббз: – Можно и на дюжину, – не стал скупиться Томми. – Не в количестве дело, а в том, что есть тут один тип, который тоже положил глаз на здешнее добро. Племянник ихний, Финеасом зовут. Мое возвращение ему, словно кость в горле, – он сам не заметил, как легко соскользнуло с языка словечко «мое». Детская память гибка и послушна: через пару месяцев Томми, пожалуй, и думать позабудет откликаться на любое другое имя, кроме Ричарда. Ухватив Нэша за рукав пасторского одеяния, мальчишка почти всунул губы ему в ухо и прошептал: – Папаша сказал, что типчик этот будет сегодня к обеду. Копать примется, а с кого начинать, как не со священника, который меня привел? Смекаете?
Клод Дюваль: Разумеется, Клод был превосходно осведомлен о существовании мастера Финеаса, однако не счел нужным сообщать Томми об этом прискорбном обстоятельстве, чтобы парнишка, идеально вписавшийся в его замысел, не пошел на попятный. - Предоставьте это мне, мастер Ричард, - на лице Дюваля не дрогнул ни единый мускул, - у меня найдется что порассказать и вашему кузену, и о вашем кузене. Сэр Энтони его не очень-то жаловал и до вашего появления, так что теперь вступится, если молодому Финеасу вздумается затевать дознание. Но и вы, мой юный друг, мух не считайте, иначе и оглянуться не успеете, как снова окажетесь в подворотне, а то и за решеткой. С этими словами преподобный Нэш до чрезвычайности любезно улыбнулся наследнику дома Сигрейвов - сторонний наблюдатель мог бы вообразить, что священник пересказывает мальчику притчу о блудном сыне.
Томми Стаббз: … и слов, способных дойти до детского сердца, он не нашел. Мальчик взирал на собеседника без всякого умиления. − Хо! – возмутился Том коварством сообщника. – Чего я еще не знаю? Так дела не делаются, мистер. Попаду, как кур в ощип, а вас – ищи-свищи ветра в поле. Он обиженно засопел и утер нос рукавом. Путь к манерам благородного юного господина был еще долог и труден. − Что у вас на этого племянника есть? – требовательно спросил Томми.
Клод Дюваль: Клоду вовсе не нужна была самодеятельность со стороны Томми, всё, что требовалось от мальчишки - это оставаться самим собой, не знающим родства оборвышем, которому нечего противопоставить противнику, кроме уличного остроумия. - То, что о нем знаю я, вам, мастер Ричард, узнать неоткуда. Если вы, конечно, законный и чистокровный наследник многоуважаемого сэра Энтони, а не так себе, кукушонок в чужом гнезде, - голос преподобного Нэша зазвучал строго, будто речь зашла о покаянии и грядущем Апокалипсисе. - Меньше знаешь - мягче спишь, чего никогда не слышал, о том не проболтаешься.
Энтони Сигрейв: Тут вернулся лакей и передал преподобному Нэшу приглашение сэра Энтони подняться к нему в кабинет. Когда вслед за пастором в кабинет вошел Ричард, сэр Энтони на мгновение растерялся. Безусловно, мальчику сейчас было бы полезнее быть с Маргарет - осваивать хорошие манеры. Но выставить Дикона из кабинета язык не повернулся. В конце концов, он же сам посоветовал мальчику походить по дому и освоиться... И Сигрейв-старший ограничился тем, что, предложив гостю сесть в кресло и опустившись на один из двух стоящих у стола стульев, сказал: - Дикон, слезь с подлокотника кресла, есть же стул...
Томми Стаббз: Том неохотно слез с облюбованного им насеста. Воистину, юный Стаббз осваивался в новом доме с угрожающей быстротой. Возвращение слуги прервало в высшей степени увлекательный диалог с преподобным Нэшем (если настойчивые вопросы одной стороны и упорное запирательство другой может считаться диалогом), но мистер Стаббз не привык отступать перед трудностями. «Видеть цель и не видеть препятствий» − вот изречение, которое мастер Ричард вполне мог избрать своим девизом. Посему Томми ничтоже сумняшеся последовал в кабинет сэра Энтони впереди преподобного и теперь надежно обосновался на стуле, намеренный хорошенько погреть уши при взрослом разговоре. Вильямс наверняка скажет Сигрейву то, чем отказался поделиться с сообщником – вопиющая подлость и несправедливость!
Клод Дюваль: Преподобный Нэш расположился в кресле удобно, но без развязности, олицетворяя сдержанность, благовоспитанность и прочие качества, которые украшают всякого джентльмена. - Простите, сэр Энтони, если мой визит доставил вам излишнее беспокойство, - учтиво промолвил священник, - но я счел своим долгом пообещать юному Томасу - простите, мастеру Ричарду - навестить его в вашем доме. Не могу сказать, как отрадно видеть это дитя, воссоединившееся со своими родителями. Остается только вознести молитву, чтобы все потерянные были найдены и никогда более не разлучались с близкими.
Энтони Сигрейв: Сэр Энтони почтительно кивнул, соглашаясь с преподобным Нэшем. Но когда он заговорил, слова его не были словами молитвы. - Увы, мистер Нэш, этому ребенку мало войти в мой дом, чтобы воссоединиться с семьей. Закон не признает его Сигрейвом-младшим, пока мы не докажем его родство по суду. Предвижу долгий процесс, который потребует уймы доказательств... "И взяток, - мрачно добавил про себя сэр Энтони. - Предвижу такие расходы, каких у меня не было ни на обустройство плантации, ни на постройку кораблей..." Эти мысли не радовали его, но и ничего не меняли в его планах. Сигрейв твердо решил стать отцом вот этого мальчишки с хитрющими глазами. И остановить сэра Энтони можно было теперь разве что пулей в сердце. - Поэтому, мистер Нэш, я рассчитываю на вашу помощь. И попросил бы вас повторить перечисленные вчера имена и адреса людей, чьи показания могли бы помочь Дику занять законное место в семье. Сэр Энтони придвинул к себе чернильницу и взял лист из стопки чистой бумаги.
Клод Дюваль: Клод не собирался продлевать свое знакомство с семейством Сигрейвов до того момента, пока те в судебном порядке станут доказывать права Томми на три тысячи в год и прочее имущество. Конечно, было бы просто прекрасно, если бы мастер Стаббз сделался в будущем сэром Ричардом, и можно было бы навестить его лет этак через пять, чтобы напомнить о старом знакомстве и объяснить, чем он рискует, если... впрочем, это были уже пустые мечтания. В руке Дюваля трепыхалась синица, и проводить взглядом журавля в небе было не ко времени. Он с превеликим удовольствием принялся повторять имена и адреса людей, которых вчера упомянул как замешанных в истории с обнаружением наследника сэра Энтони. Все перечисленные особы почили в Бозе и покоились на кладбищах в своих родных приходах.
Томми Стаббз: Томми вытянул шею и скосил глаза, наблюдая, как скрипит по бумаге перо, переводя названные вслух имена в чернильные закорючки. Ни одно из них не было ему знакомо, и не было никаких оснований предполагать, что все эти добрые господа слышали когда-либо о Томе Стаббзе. Оставалось только надеяться, что преподобный не выудил их из своей шляпы по дороге в дом Сигрейвов. – И все они меня знают? – не удержался он от ехидного вопроса, подперев щеки кулаками. Благо было, что подпирать. За день, как это ни удивительно, впалость и острота скул мальчишки чудесным образом перестали бросаться в глаза.
Энтони Сигрейв: Вообще-то мальчишку, который нахально втирается в общество взрослых мужчин, да еще и встревает с репликами, вместо того чтобы затаиться и дышать через раз, следует, взявши за ухо, торжественно выставить за дверь. Но сэр Энтони, такой суровый со слугами, и ограничился укоризненным взглядом. Как уже было сказано, строгости Сигрейва-старшего определенно не хватало на новообретенного сына. Но было кое-что еще... У сэра Энтони при взгляде на этого славного рыжика возникало странное ощущение: словно они - солдаты одного отряда или матросы одной команды. У них одна цель и один враг... "Или два сообщника из одной шайки, - мрачно подумал баронет, поймав себя на этих нелепых мыслях. - Два мошенника, решившие обобрать Финеаса Сигрейва..." Преподобный Нэш в эту шайку, естественно, не входил. Уважаемое всеми духовное лицо даже не подозревало, что его намерены использовать в столь противозаконных целях. Но такие мелочи уже не могли остановить баронета, вошедшего во вкус преступной деятельности. - Все это, конечно, я записал, - сказал он, не скрывая разочарования. - Но все эти люди имеют к делу лишь косвенное отношение. Даже ваша бывшая кормилица Эми Дэвис. Мертвы два самых главных свидетеля: Большой Бейкер или его то ли сожительница, то ли жена... "Не получится провести дело через Королевский суд - пропихну через Суд Справедливости, - подумал при этом сэр Энтони. - Подарок лорду-канцлеру, причем именно сейчас, пока дело еще не заварилось..."
Клод Дюваль: На лице преподобного Нэша была написана глубочайшая скорбь, вызванная тем фактом, что его словам нет ни единого свидетеля, кроме самого Господа, всесильного и всеведущего. К сожалению, для опытных юристов, какими добрыми христианами они бы ни были, подобное свидетельство веса не имело. - Увы, - молодой священник развел руками, - если бы я мог помочь вам чем-нибудь еще, сэр Энтони... Я в очередной раз сознаю, как мало зависит от нас, простых смертных, и как много - от Провидения. Видишь ли, Томас... Ричард, все эти люди действительно знавали тебя в младенчестве и хоть сейчас, возможно, не узнали бы в лицо, но наверняка прекрасно помнят твою историю. Вмешательство мальчишки не слишком понравилось Клоду, хотя тон Стаббза прозвучавший так, будто сам он не уверен в подлинности слов Нэша, был весьма недурен. Только идиот или обманщик принялся бы с радостным визгом утверждать, что всегда помнил и любил маменьку с папенькой.
Томми Стаббз: Томми хватило такта и сообразительности притвориться смущенным под строгим взглядом сэра Энтони, но хватило его ненадолго. Мальчика распирало возмущение: по всему выходило, что преподобный Нэш сметал дельце на живую нитку, тяп-ляп, до первой же проверки. То бишь сладкие посулы, что примут Томми здесь, как родного и навсегда, были пустым бахвальством. Через две недели, или сколько там понадобится папаше навести справки по липовым адресам, выпнут отсюда Томми Стаббза пинком под зад, он и пикнуть не успеет. Открытие это огорчило мальчика до чрезвычайности – он уже не вспоминал строгости этикета и пытку лоханью, а помнил лишь ласку, вкусную еду и мягкую постель. К хорошему привыкаешь быстро. − А может, и узнают, − с угрожающим оптимизмом заявил Томми, − лицо-то у меня вон какое приметное!
Энтони Сигрейв: До того как Томми вновь подал голос, Сигрейв-старший думал почти то же, что и он: вся эта история - до первой проверки. Конечно, добрый и наивный пастор даже не подозревает, насколько неубедительно все, что он только что рассказал. Но любое расследование в два счета разрушит все надежды семейства Сигрейвов обзавестись наследником. Как ни странно, это рассуждение не ввергло баронета в безнадежное отчаяние. Этот тихий человек с грустными глазами был в душе истинным бойцом и готов был бросаться на самые безнадежные преграды с тем же бесстрашием, с каким бросался на ветряные мельницы некий чудаковатый идальго, герой переводного романа (на которого, как в шутку уверяла жена, сэр Энтони был похож лицом). - Дикон, воспитанные мальчики не вмешиваются в разговор взрослых... - начал было Сигрейв... но оборвал фразу. Сам ведь только что думал, что Ричард - не просто мальчик, но союзник и даже сообщник! Значит, надо ему объяснить... - Понимаешь, мой дорогой, узнают они тебя или нет - дело не такое уж значительное для нас с тобой. Для суда показания этих людей в любом случае не будет иметь такого уж серьезного веса. Представь себе, что какой-то бродяга поставил жителям деревушки бочонок пива и подговорил их уверять всех, что он - наследник герцога, считавшийся погибшим, но выросший в этой деревушке. И что же, таким простым способом он получит титул и поместья герцога? При этом сэр Энтони даже не заметил, что назвал мальчугана не по имени, а так, как называла жена - "мой дорогой"...
Томми Стаббз: Однако Том в наставлениях Сигрейва расслышал не совсем то, что тот хотел внушить наследнику. − А что такого? Очень даже хорошая идея! – воодушевился он и в азарте хлопнул ладонью по столу. – Бочонок поставить, а лучше – два! Вы же не герцог, − пояснил мальчик свою мысль и спохватился, что уничижительное сравнение может обидеть сэра Энтони. – То есть, я хочу сказать, вы – гораздо лучше любого герцога. Спорю, что у герцогов нет поместий за морем? Правда ведь, мистер Нэш? – умильно обратился Томми к преподобному.
полная версия страницы