Форум » Лондон и его окрестности » "Люблю я и любим - я от своей любви неотделим..." » Ответить

"Люблю я и любим - я от своей любви неотделим..."

Карл II: 9 мая, середина дня, Хэмптон-Корт

Ответов - 35, стр: 1 2 All

Карл II: Не так давно мисс Стюарт стала яблоком раздора между Монмутом и Ричмондом, но король уже успел позабыть о тех смутных сомнениях, которые пробудило в его душе ходатайство Фрэнсис. Для девушки ее лет - пусть даже и фрейлины - вполне еще простительно любить людей в целом и печься о благополучии ближнего безо всякой корысти. - Вы сомневаетесь, что я могу отличить ложь от правды? - с улыбкой спросил Карл, коснувшись успокаивающим поцелуем ее виска - Я знаю, что вы - ангел, безвинный и беззлобный. Руки его, между тем, уже неспешно скользили от полуобнаженной груди Фрэнсис все ниже и ниже, к подолу тяжелой бархатной юбки, попутно изучая каждый изгиб девичьего тела.

Френсис Стюарт: Френсис не только не отстранилась от короля, а наоборот как-то расслабилась в его руках. Закрыв глаза, она прильнула щекой к шее Его Величества: - Нет. Я не сомневаюсь в Вас, моя любовь, - только это ответила она на его вопрос. Почему все так сложно? Почему нельзя просто любить и быть любимой, наслаждаться возлюбленным безо всяких условностей и предрассудков... Увы - зачастую мы рабы общества и его устоев. Мы владеем собой лишь на малую часть. Нас связывает долг перед людьми, родными и совсем чужими, религиозные законы и еще, черт знает какая, ерунда. Или не ерунда? Впрочем - это не важно, потому что ответ на этот вопрос все равно ничего не менял для мисс Стюарт. Впрочем, как и для Карла, который хоть и был королем, но все же, по сути был связан долгом в гораздо большей степени, чем девушка покоящаяся в его руках. И если ей грозило лишь бесчестье, то ему никак было невозможно оставить монаршие бремя. Чем выше сан - тем более связан человек. И освободиться он может лишь приставившись. Но умирать, как надеялась Френсис, король в ближайшее время не собирался. На ум пришли заверения Бэкингема о том, что Карл женится на ней... Смешно! И более похоже на выдумку. Нет, рассчитывать на это ей не следовало, да она практически и не надеялась. Ну разве что совсем чуть-чуть... Вот в эту самую минуту и замечталась, наслаждаясь вырванным у жестокой судьбы коротким моментом взаимного счастья.

Карл II: - Тогда не бегите от меня больше, - шепнул Карл, мало-помалу подтягивая повыше юбки Фрэнсис - теперь уже его рука скользила не по зеленому бархату, а по молочно-белой коже ее бедер. - Сделайте меня счастливым, моя Прекрасная Стюарт, это в вашей власти... Если бы Его Величество знал, что девушка, лежащая в его объятиях, все еще способна рассуждать о долге, чести и бесчестье, то его гордость была бы болезненно уязвлена. К счастью, Господь милосердно не даровал простым смертным дара читать мысли, в противном случае и Фрэнсис могла бы пережить сильное разочарование, поняв, что желания короля в эту минуту далеко не так изысканны, как его речи.


Френсис Стюарт: Каково было бы удивление Его Величества, если бы он знал о чем на самом деле в данную минуту думала мисс Стюарт. Король медленно, но настойчиво переходил от слов к делу. И чем выше поднималась по бедру его рука, тем более нервничала Френсис. Когда Карл коснулся кожи ее бедер, мисс Стюарт наконец отвлеклась от своих мечтаний и вернулась к реальности в которой было некое пикантное неудобство, крепящееся сейчас к поясу её нижней юбки. Щеки её пылали от смущения, когда она наконец решилась остановить государя: - Сир, сегодня нельзя... Я сейчас - "сосуд греха". Крови в первый раз появились у нее более пяти лет назад. Тогда испугавшись она долго не решалась сказать об этом никому, полагая, что Бог наказывает её смертельной болезнью за грехи. Девочка была маленькая и маленькими были её грехи: забыла прочитать на ночь молитву, предалась мечтаниям о прекрасном принце, наследнике престола, нарушила пост - да мало ли было этих "проступков". Тогда не только деревья казались большими! Белье приходилось в тайне сжигать, скрывать ото всех причину своей слабости, когда "соки" покидали её тело. Она много молилась в эти дни, но страх быть раскрытой, а потом проклятой или изгнанной, не покидал её. Матушке она призналась спустя год от первых кровей. Благо последняя оказалась мудрой женщиной и, на удивление, не оттолкнула, не накричала на девочку. А пояснила, что болезнью этой страдают все женщины хотя бы несколько раз за свою жизнь. Но мужчина не может соединяться с нею в такие дни, потому что может заболеть. А если зачать в этот период, то может родиться урод. Не приведи, Господи!

Карл II: Его Величество так увлекся своими изысканиями, совершенно опьянев от близости триумфа, что не сразу понял, о чем толкует девушка. По мере того, как он осознавал, о каком из грехов речь идет на сей раз, губы Карла неудержимо расползались в усмешке - сперва саркастической, потом уже веселой, и, наконец, он разразился хохотом, уткнувшись лицом в полуобнаженные груди Фрэнсис. - Смерть Господня, что за женщина! - почти простонал он сквозь смех. - Вы позволили мне зайти настолько далеко, чтобы огорошить посильнее? Положа руку на сердце, крови вовсе не были непреодолимым препятствием к тому, чтобы любовники могли получить обоюдное удовольствие каким-нибудь другим способом. С Барбарой Карлу ни разу не пришлось оказаться в таком неловком положении, но, с другой стороны, он хотел именно Фрэнсис, а не просто любую женщину, способную унять его возбуждение.

Френсис Стюарт: - Я... Право... Ничем не хотела Вас огорошить, Сир, - запиналась шокированная мисс Стюарт. Такой реакции Его Величества она никак не ожидала. Скорее, по ее мнению, он должен был гневаться. А тут! Король безудержно смеялся. От сердца отлегло. Но в тоже врмя, Френсис была совсем сбита с толку. - Может я могу доставить вам удовольствие как-то иначе, мой король? - смущенно поинтересовалась девушка. Она-то имела ввиду поцелуи, нежность... Френсис не была сведуща в таких вопросах, но и разачаровывать любимого в этот момент не хотелось.

Карл II: Даже в страшном сне Карлу не могло присниться, будто Прекрасная Стюарт, чистая и возвышенная, может что-то знать о разнообразных способах ублажить мужчину, в совершенстве освоенных леди Кастлмейн (по совести сказать, не без подсказки самого короля). И уж тем более не могло идти и речи о том, чтобы просветить Фрэнсис по части более сложных любовных игр, чем объятия, поглаживания и поцелуи. В этом смысле девушка действительно могла чувствовать себя королевой - брачное ложе было единственным местом, где Его Величество воздерживался от изысков, тем самым проявляя уважение к целомудрию супруги. - Я верю, верю, - промолвил он, все еще улыбаясь, - вы вовсе не желали устроить мне сюрприз, но, во имя Господа и всех его ангелов, когда же вы собирались меня остановить? Ладонь его снова ласкающе скользнула по бедру Фрэнсис, но на этот раз уже вниз, прощаясь, а не возбуждая желание. - Мы были так близко... - с искренним сожалением вздохнул Карл. Брезгливость была ему, в общем, не присуща - это могли подтвердить сотни золотушных, исцеленных благотворным королевским прикосновением, однако случай с мисс Стюарт был исключительным. Король решил, что еще одна небольшая отсрочка нисколько не остудит его пыла, а девушка будет чувствовать себя в другой раз куда спокойней и уверенней. - Пообещайте мне, Фрэнсис, что первая же ночь, когда вы снова станете чисты, будет нашей, и мы проведем ее в телесной радости.

Френсис Стюарт: Поскольку мисс Стюарт никак не могла знать до конца, что же кроется за словосочетанием "телесная радость", то она, совершенно искренне закивала головой: - Обещаю, - девичьи щеки, и без таких вопросов Его Величества, были, честно сказать, не бледными, а теперь и вовсе зарделись, словно алая заря. Френсис потупила взор и смущенно улыбнулась: - Только если завтра вы не увлечетесь другой прелестницей, или послезавтра на нас с вами не падут Небеса. Его Величество настойчиво шел к своей цели, а мисс Стюарт, хоть и тревожилась за будущее, тем не менее испытывала наслаждение от его любви. Когда они вот так были близки, король смотрел на нее такими глазами, что девушка начинала ощущать себя родником с чистой холодной водой, текущим высоко в горах. А Его Величество ей казался усталым путником, который попробовал уже много воды из разных источников и водоемов, но жажды так и не утолил... И хоть путь к ней тяжел и тернист Карл знал, что наконец-то напьется живительной влаги, достигнув цели... Хотелось верить, что именно так он и думал. Но кто знает? Может он забудет о ней через год, или через ммесяц, а может даже на следующий день... Забывать об этом попрыгунье не следовало, но в этот момент, как ни странно, она о возможном печальном исходе даже не вспомнила.

Карл II: Опасения мисс Стюарт не были лишены оснований - с точки зрения женщины, конечно, поскольку Карл с чистым сердцем мог бы присягнуть, что ни одна дама не сможет соперничать с мисс Стюарт за его сердце. При этом по умолчанию исключением можно было считать Ее Величество - ибо ее права на Карла защищал сам Господь; леди Кастлмейн - король мог не любить ее, но дети налагали на него определенные обязательства, а также актрисы из Королевского театра, которых дамами можно было назвать разве что на сцене. - Вы можете быть спокойны, Прекрасная Стюарт. Я ждал вас так долго - неужели вы полагаете, что я не смогу потерпеть еще несколько дней? - Карл с чувством поцеловал ложбинку между грудями Фрэнсис. - И мы без помех насладимся друг другом... если только ваша добрая нянюшка не выставит меня с позором, - он снова рассмеялся, припомнив суровый лик миссис Фицрой. - Скажите ей, что я сделаю вас графиней и подарю поместье в Ирландии, возможно, это смягчит ее сердце.

Френсис Стюарт: - Опять вы смеётесь, Ваше Величество! - обиделась мисс Стюарт. - При чем тут миссис Фицрой? Для вас ведь открыты все двери в государстве, зачем вы так шутите? И конечно вы можете получить все, что желаете в любую минуту дня и ночи. Но... Френсис умолкла, отстранилась от короля и поправила задранные юбки, обхватив после ноги руками. Опять она почувствовала себя разменной манетой, как та, на которой изображено её лицо. Невыносимо чувствовать себя пешкой. И хотя эта мелкая фигура на шахматной доске Англии при правильном поведении вполне могла бы стать дамкой, это девушке радости не достявляло. Горько... Прелесть очарования минуты была безвозвратно испорчена. И в одно мгновение между ними опять выросла стена. Теперь он отошлет её от себя?...

Карл II: - А вы сами не хотите этого, Фрэнсис? - мягко спросил король, хотя тактика, избранная Прекрасной Стюарт, скорее, будила в нем смутное раздражение. Девушка, воспитанная его благочестивой матушкой, не могла вести себя с мужчиной никак иначе, но Карл полагал, что сделал уже достаточно, чтобы показать свою добрую волю и честные (если это слово уместно) намерения. Нежному бутону давно пора было доверчиво распуститься в его руках, а вместо этого у цветка обнаруживались все новые и новые колючки. Карл порой уже и сам не знал, почему его влечет недоступность Фрэнсис: было ли это преклонение перед целомудренной красотой или охотничий азарт? Желание мужчины к женщине или попытка суверена подтвердить свою власть даже в такой малости? - Я неприятен вам? Вы боитесь меня? Своих желаний? Или не желаете меня вовсе? - он снова удобно улегся на охапке сена, заложив руки за голову. - Неужели вы думаете, что я стану вам докучать, если услышу ваше твердое, решительное "нет"? В последнем Его Величество лицемерил: он совершенно не был уверен, что оставит Фрэнсис в покое, даже если она подаст об этом письменное ходатайство в Парламент.

Френсис Стюарт: - Я люблю и желаю Вас, Ваше Величество, более, чем я хотела бы. Я так говорю, потому что для вас я всего лишь еще одна "из". Это больно! - девичий голос задрожал и звучал тихо, сдавленно. Ей самой казалось, что страдание вполне способно разорвать её сердце. Инстинктивно Френсис поднесла руку к груди и сжала дрожащими пальцами здесь ткань платья. - Самое заветное мое желание обладать вами и дарить себя. Простите меня за дерзость, Сир! - мисс Стюарт повернуалсь к Карлу. Она смотрела на него так печально, словно сейчас он растворится в воздухе и она, ниогда болеее рне увидит его. А точнее его любящих глаз.

Карл II: - Значит ли это, что вы дали мне обещание не по доброй воле? - наполовину сердясь, наполовину все еще забавляясь, осведомился Карл. - Я не хотел бы вас принуждать к чему-либо, Прекрасная Стюарт, и если наше желание не обоюдно... - он чуть пожал плечами, нисколько не смущаясь тем, что уже столько раз обещал оставить Фрэнсис по первому ее требованию, но по-прежнему неотступно преследовал ее. Следовало, правда, признать, что и девушка до сих пор никогда не говорила "нет" достаточно твердо для того, чтобы Карл мог признать свое поражение. Делая шаг вперед, Фрэнсис тут же спешила сделать два шага назад, и все же король чувствовал: даже в такой странной манере он постепенно приближается к ней, и совсем скоро отступать мисс Стюарт будет некуда.

Френсис Стюарт: Ну что за человек?! Зачем же перекручивать слова? Ведь она ясно объяснила причину своих сомнений и еще откровеннее сказала о своих чувствах. - Ваше Величество, изволили шутить? Я не говорила, что действую против воли. Скорее, я боюсь своих желаний и туманного будущего. Более всего я страшусь, что вы устаните от меня, разлюбите, отошлете от себя, - не в силах сдержать слез, мисс Стюарт отвернулась и смахнула с щек предательскую жидкость. Ей всего-то было нужно, чтобы он обнял ее, заверил в своих чувствах и развеял тучи над их супружеским будущим.

Карл II: - Я не могу ни шутить с вами, ни сердиться на вас, - меланхолично вздохнул Карл. - Все, на что я способен - смиренно молить о милости и ждать часа, когда мы снова окажемся наедине. Пока же у меня есть время подумать о том, какой залог моей любви дать вам, чтобы никакие страхи не помешали нашему счастью. Одарить Фрэнсис дорогой безделушкой было бы проще всего, и многие придворные дамы, начиная с Барбары, пришли бы в восторг, получив из рук короля бриллианты или жемчуга. Но Прекрасная Стюарт была выше этого, и Карл уже признал ее особенное положение, повелев чеканить ее профиль на монетах. Пожалуй, мысль насчет ирландского титула была в самом деле недурна: сделав девушку графиней в своем праве, Его Величество лишь вознаградил бы ее за добродетель. Даже Кларендону со всем его занудством не в чем будет упрекнуть это ангельское создание! - Нас наверняка уже хватились, а ваша одежда в ужасном беспорядке. Позвольте помочь вам, моя дорогая, и поспешим обратно, пока здесь не появились любопытствующие. С глубочайшим сожалением Карл принялся застегивать и зашнуровывать все то, что скрывало природную красоту мисс Стюарт от нескромных взглядов. С Фрэнсис он начинал привыкать заново к бесконечному ожиданию, но хорошо ли это было или плохо - ведал один Господь и его святые. Эпизод завершен



полная версия страницы