Форум » Лондон и его окрестности » "Зову я смерть. Мне видеть невтерпеж достоинство, что просит подаянья..." » Ответить
"Зову я смерть. Мне видеть невтерпеж достоинство, что просит подаянья..."
Финеас Сигрейв: Дом сэра Энтони Сигрейва, 2 мая 1665 года, день
Ответов - 43, стр:
1 2 3 All
Финеас Сигрейв: Время близилось к обеденному, когда Финеас подъехал к дому дядюшки. Все утро ушло на то, чтобы привести себя в приличный вид: проснулся Финни с такой головной болью, что любой звук казался звоном колокола, подозрительно напоминающим похоронный. Да и не только с головной болью: все тело болело так, словно по нему сверху потопталось стадо каких-то очень вредных животных. И очень тяжелых животных. Рядом уже никого не было, но Сигрейв припоминал, пусть и с некоторым трудом, что вчера наверх его затащила сама мадам Гвин, после чего занялась им с жаром и опытом, которые вряд ли можно было бы ожидать от ее девочек. Правда, сил у Финни хватало лишь на то, чтобы блаженно улыбаться, глядя в потолок. Впрочем, матушка Гвин прекрасно знала, как привести в чувство похмельного человека, и к концу завтрака Финеас ощущал себя почти живым. Он заехал домой переодеться и поспешил к дядюшке; опаздывать не хотелось, к тому же, Сигрейву было весьма любопытно проверить вчерашние догадки относительно того, откуда взялся "родственничек".
Маргарет Сигрейв: Когда лакей доложил о прибытии Финеаса Сигрейва и пригласил гостя в дом, встретила его леди Маргарет. Слуги уже почти собрали на стол, а муж спешно писал своему поверенному, надеясь, что тот успеет получить письмо и прийти для беседы еще сегодня. Поэтому занять гостя на тот короткий срок, который остался до обеда, вышла хозяйка дома. Красивая, нарядная, уверенная в себе, со спокойным взглядом темно-голубых глаз, она приветливо протянула гостю обе руки: - Добро пожаловать, Финеас! Не так уж часто бываешь ты в нашем доме!
Финеас Сигрейв: Горячо облобызав ручки тетушке, молодой Сигрейв посмотрел на нее тем своим взглядом, который был призван обозначать всяческое уважение и восхищение: иначе говоря, с несколько неумеренными восторгом и радостью. - Увы, тетя Маргарет, не все в этом доме так рады видеть меня, как вы. - Финни притворно вздохнул. - Но сейчас общая радость от возвращения Ричарда должна примирить нас, всю семью!
Маргарет Сигрейв: Маргарет Сигрейв знала, что стоящий перед нею человек дважды подсылал убийц к ее мужу. Тем не менее, когда она опустилась в кресло и приветливым жестом предложила Финеасу Сигрейву занять место в кресле напротив, в ее взгляде было лишь спокойное дружелюбие. Женщина искренне удивилась бы, если бы ее назвали лицемеркой. Подобное не могло бы ей и в голову прийти. Ведь так поступают все, разве нет? Да и семье не пойдет на пользу, если она встанет в драматическую позу, как актриса в театре (где, надо признаться по секрету, миледи побывала три раза - конечно, под маской и в сопровождении мужа) и начнет метать на голову гостя громы и молнии. - Да, - кивнула она, - возвращение Ричарда - большая радость для нас. И твои слова о примирении семьи имеют глубокий смысл... - Тут она не удержалась от шпильки: - Но, знаешь ли, я смотрю и удивляюсь: до чего же вы с Ричардом похожи! Тут не только цвет волос и глаз... просто одно лицо! - Она сделала рукой неопределенный изящный жест. - Одним словом, Сигрейвы! Порода!
Финеас Сигрейв: Финеас присел напротив, с трудом, но проглотив шпильку. Он вежливо улыбнулся на слова тети, постаравшись, чтобы улыбка не стала очень уж кислой. - Да, сходство порой бывает поразительное. Это напомнило мне об одном случае, когда я угодил в весьма неловкую ситуацию: представьте себе, я увидел одну даму, ну просто вылитая вы, тетя Маргарет! Я бросился поцеловать ей руку: и представьте себе мое состояние, когда я обнаружил, что это совсем не вы, и дама мне незнакома! Ах, как она смеялась!..
Маргарет Сигрейв: На лицо хозяйки дома легла легкая тень грусти. - Прости, дорогой племянник, что я об этом заговариваю, но не был ли ты тогда... несколько нетрезв? Про твой образ жизни рассказывают крайне неприятные вещи, и это очень огорчает и твоего дядю, и меня. Я понимаю - молодость, холостяцкая свобода... но все же... Леди Маргарет на секунду помедлила - продолжать ли? Полчаса назад она сказала мужу, что к одной ее пожилой знакомой приехала юная родственница на выданье. Не устроить ли обмен: Финеасу - невесту с приданым, им троим - спокойную жизнь? Муж ответил: "Подумать надо, но вряд ли. Финеас все равно захочет титул, а враг с деньгами - это не то, что враг без денег..." Энтони, как всегда, прав. Но впереди обед, который может стать мучительным для малыша. Финеас будет его обижать. Может быть, издали показать этому скверному человеку приманку, чтобы унялся хотя бы на время? - Я не понимаю, дорогой племянник, почему ты до сих пор не женат? Неужели холостая жизнь так дорога тебе? Брак имеет свои прелести, уверяю тебя, а иногда даже делает человека богатым. Порой очаровательная ручка, к которой жених припадает губами, держит увесистый кошелек, и нет в этом ничего плохого. Даже в Библии... Она чуть свела брови, подыскивая первую попавшуюся подходящую цитату. И изящно продекламировала: - "Когда надлежало ей идти, ее научили просить у отца ее поле... И дал он ей источники верхние и источники нижние..." Это из Иисуса Навина, ты наверняка помнишь. Библия благословляет честно взятое приданое.
Финеас Сигрейв: - Ах, чего только не рассказывают о людях, тетя Маргарет! - Финеас сделал печальное лицо. - Я не рискну повторить все то, что говорят о... нет-нет, не стану! Слова тетушки о женитьбе заставили молодого Сигрейва призадуматься. Нет, жениться он не хотел: зачем терять свободу, приобретая сомнительное удовольствие обладания супругой, которая сможет законно пилить его за все те привычки, что обычно осуждаются обществом? К тому же супруга, которая его обогатит, будет вполне справедливо ощущать себя хозяйкой в доме, попрекая нищего мужа. Нет-нет, вот если произвести равноценный обмен: он ей приносит титул, она ему - деньги... совсем иное дело! Так всегда можно будет закрыть очаровательный ротик красавицы (ибо деньги красят даже последнюю мымру), заявив, что ее подняли из низов... Финеас заставил себя вынырнуть из мечтаний. - А что же, подобная девушка уже есть у вас на примете?
Маргарет Сигрейв: - Ну, как тебе сказать... - молодо и искренне улыбнулась леди Маргарет. На время уплыла прочь ее спокойная тихая ненависть к племяннику мужа, потому что любая женщина всегда рада поговорить о чьих-то брачных планах. - Найти кого-нибудь можно всегда, но я уважаю род Сигрейвов, в который вошла... ах, страшно подумать, тринадцать лет назад! Разумеется, нам с тобой в родню годится не любая девица! Глаза женщины повеселели. Сейчас она не притворялась. - У меня есть знакомая пожилая дама, бывшая подруга моей покойной матушки... собственно, у матушки было много таких подруг, и мне из учтивости приходится их время от времени навещать. Так к ней совсем недавно приехала из провинции юная родственница. Разумеется, цель ее приезда ясна даже воробьям на крыше. Девушка мила, воспитанна... без столичного лоска, но, может, так и лучше? Деньги у нее, безусловно, есть. Но есть существенный недостаток: она дочь купца. Нет-нет, по материнской линии все в порядке, ее дед - виконт... и все же для любого из Сигрейвов это в некотором роде мезальянс. Но хорошее приданое в таких случаях как-то утешает...
Финеас Сигрейв: - Вот именно, тетя, мезальянс, увы, - притворно-печально вздохнул Финни. - Но если ее дед - виконт... она слишком хороша для меня. Быть может, стоит женить на ней Ричарда, когда он немного подрастет? Вы, без сомнения, сумеете поставить девушку на место, если она окажется недостаточно воспитана, и исправите этот недостаток.
Маргарет Сигрейв: Леди Маргарет продолжала мило улыбаться, но прикусила себе язычок - в наказание. "Ах, ты так, паршивец?.. Нет, пора бы запомнить, что Энтони всегда бывает прав! Этот негодяй не понимает по-хорошему!" - Ты совершенно прав, племянник, - сказала она вслух. - Молодой человек из рода Сигрейвов достоин безукоризненной партии. Буду рада услышать, что ты нашел для себе дочь герцога с большими земельными угодьями и мешком золота. А симпатичная провинциалочка найдет себе кого-нибудь попроще - с ее-то приданым это ей не будет трудно! А я... Но тут появилась горничная с сообщением, что стол накрыт, и тирада леди Маргарет осталась неоконченной.
Финеас Сигрейв: - Ах, тетя, вашими бы устами... - тихонько, больше себе под нос, отозвался Финни, решив не развивать тему свадьбы, которая подошла к опасной границе. Появление горничной было как нельзя кстати, и молодой Сигрейв поспешил подняться. - Не будем заставлять дядю ждать, он ведь не любит опозданий.
Энтони Сигрейв: Хозяин дома, как полагается, прочел молитву за столом. На время молитвы он ненадолго отрешился от всего земного, искренне прося бога благословить трапезу. Но едва молитва окончилась, как это самое "земное" вновь нахлынуло, как волна в прилив. Что за странный обед! Казалось бы, ничего особенного: сидит за столом семья - отец, мать, сын и племянник отца. Но какие страсти кипят сейчас в душе у этих внешне спокойных людей! Во всяком случае, про себя сэр Энтони знал точно: кипят, да еще как! А мальчуган держится молодцом. Не смущается... он, кажется, вообще не знает, что такое смущение. Жена мило улыбается, но муж-то видит: напряжена, как тетива натянутого лука. В любой миг готова ринуться на помощь своему ненаглядному сыночку. - Приятного аппетита, дорогой племянник. Давно ты не обедал с нами... ("И ввек бы тебя не видеть...")
Финеас Сигрейв: Финеас честно шевелил губами, изображая молитву, вспоминаемую им разве что на обедах у дядюшки и в те моменты, когда что-либо напоминало молодому Сигрейву о краткости земной жизни. - Как ни жаль, дорогой дядя, все мы слишком редко находим время собраться вот так, всей семьей. Которая теперь стала еще больше: что весьма неожиданно, но так приятно! - Финни улыбнулся мальчишке. - Ричард, ты ведь расскажешь своему кузену, как жил все это время? Наверное, тебе было тяжело. Быть оторванным от родных людей...
Томми Стаббз: В лондонском ребенке, выросшем среди торжествующего порока и капустных кочерыжек, есть своя, особая легкость. Многолетние перебранки с ближними и дальними исцеляют от последних следов робости и дарят ту раскованность, благодаря которой открыто выражают свое мнение о чем бы то ни было. К счастью (или к сожалению) наставления сэра Энтони ограничили свободу слова юного мистера Стаббза, но тем, что осталось, мальчишка собирался воспользоваться в полной мере. Он широко улыбнулся кузену, чьи глаза и вкрадчивая любезность напомнили ему манеры сутенеров родного квартала, и без ненужного стеснения ответил: − Почему тяжело? Я же не знал, что меня того… оторвали. Зато теперь сплошная радость. Нежным взором ласкового теленка Томми по очереди обвел все семейство Сигрейвов. Самая большая порция родственной любви обрушилась на последнего, Финеаса. Том искренне надеялся, что того стошнит.
Финеас Сигрейв: Если бы Маргарет Сигрейв могла бы прочесть мысли племянника, она бы изумилась тому, насколько они похожи на ее собственные несколько минут назад. "Паршивец!" подумал Финеас, чувствуя почти непреодолимое искушение прямо сейчас взять нож и перерезать горло поганцу, занявшему его место и еще насмехающемуся над ним. - Конечно, радость. Ты же был рад оказаться после стольких лет бедствий и нищеты в хорошем доме, среди любящих людей, в достатке и уюте. - Финни вернул мальчишке широкую улыбку, не замечая, насколько похож этим был на бывшего оборванца из Ист-Энда, сидящего с ним за одним столом. - Теперь тебе придется многому научиться. Ты умеешь ездить верхом? Я мог бы научить тебя, если ты захочешь. "А если ты свернешь себе при этом шею, тем лучше для меня"
Томми Стаббз: – Вот и папаша мне о том же толкует, – вздохнул Томми с видом пресыщенного мирскими благами старца. – Учиться, учиться и учиться. Со-от-вет-во-вать, – по слогам произнес он мудреное словцо. Нахальный мальчишка впился зубами в говядину, весело поглядывая на кузена. Мол, любуйся, как новый родственник начал отгрызать твое наследство. – Не, я понимаю, – тщательно прожевав кусок мяса, как учила леди Маргарет, продолжил рассуждать Том, – придется много наверстывать. Но я все успею, я ж не старый. Вот будь мне тридцать… Последнее замечание было продиктовано исключительно жестокосердием беспечной юности и непосредственно в Финеаса Сигрейва не метило, но прозвучало все равно… двусмысленно.
Энтони Сигрейв: - Ты прав, племянник, - с самым добродушным видом вмешался сэр Энтони. - Разумеется, мой сын будет знать и уметь все, что необходимо знать и уметь молодому дворянину, и я не пожалею на это никаких денег. Верховая езда будет - только в свой черед, попозже. И глядя прямо в лицо племяннику, добавил все так же добродушно: - Мы с женой слишком долго считали бережливость высокой добродетелью. Слишком долго копили деньги. Теперь мы их будем с удовольствием тратить...
Финеас Сигрейв: То, что Финеас не сорвался с места, не схватился за что-нибудь увесистое и не разбил голову этому рыжему оборванцу, сейчас, впрочем, выглядящему вполне прилично (страшно было подумать, сколько денег уже угрохали на него!) - все это было лишь следствием опасения, что дядюшка может помешать. - Тридцать - это еще не старость, Дик, - Финни заставил себя ответить почти доброжелательным тоном и повернулся к дядюшке Энтони. - Ах, неужели вы хотите оставить Ричарду только долги? Я знал такие семейства, дядя, это просто ужасно!
Энтони Сигрейв: - Что ты, племянник? - тут же отозвался сэр Энтони. - О каких долгах речь? Для любого из Сигрейвов это было бы позором, настоящим позором! Неужели бы я позволил бы себе так марать честное дворянское имя, которое ношу! Да это, в конце концов, и унизительно даже - быть кому-то должным! И в голосе - ни малейшего намека на то, что ему хоть что-то известно о плачевных финансовых делах Финеаса Сигрейва.
Финеас Сигрейв: Финеас начал подозревать, что ему вряд ли удастся насладиться обедом - если о наслаждении душевном речи не было изначально, то и от наслаждения физического придется отказаться, иначе риск поперхнуться и погибнуть во цвете лет к радости рыжего мелкого мерзавца был вполне реален. - Ужасно, дядя, - согласился молодой человек, опуская взгляд в тарелку. - Это ужасное несчастье. Именно поэтому мы должны помогать нуждающимся, как говорится в Библии. Вспомнить точно, что в Библии было по этому поводу, Сигрейв вряд ли бы сумел, но ему казалось, что он что-то об этом читал и слышал: то ли в детстве, то ли в проповеди...
полная версия страницы