Форум » И все тревоги милых дней... » "Робеешь? Ничего, пройдет. Стаканчик пунша и - вперед!" » Ответить
"Робеешь? Ничего, пройдет. Стаканчик пунша и - вперед!"
Элинор Гвин : Лондон, 1663 год
Ответов - 37, стр:
1 2 All
Элинор Гвин : Порой миссис Гвин казалось, что жизнь решительно не удалась. Все ее прошлое складывалось из множества "если бы". Если бы она вышла замуж за соседа-сапожника. Если бы красавчик-кавалер не поймал ее на приманку лести. Если бы у него было еще какое-то имущество, кроме серьги в ухе, шпаги на боку и шпор на сапогах. Если бы она не забеременела так скоро, один и другой раз. Если бы ее капитан вовремя перебежал на сторону Парламента... Она бережно лелеяла память обо всех этих упущенных возможностях и непоправимых ошибках, ежевечерне перебирая скверные воспоминания, как папистские четки в молитве на сон грядущий. Несмотря на это, Элинор не позволяла хандре взять верх над ее деятеьной натурой, а потому не просто плакалась на жизнь, но и пыталась сделать ее лучше. Благо, случай к тому представлялся самый подходящий. - Розочка, - почти льстиво промолвила она, подзывая к себе старшую дочь, усердно оттирающую закопченный чугунок. - Поди-ка сюда, разговор есть.
Роза Гвин: Рози отлично знала свою мать. Вот сейчас у той ностальгическое настроение и она как всегда вспоминает свою полную лишений и борьбы за благосостояние семьи жизнь. Хорошо, что хоть без бутылки, а то сейчас же полились бы потоки слез и причитаний... А Рози её опять успокаивай и выслушивай в очередной раз историю большой любви с щеголеватым офицером. Девушка и не помнила то его толком. Не отец, а сплошное недоразумение. Но видно эта история была дорога матери как память. Рози вздохнула. Расстраивать мать ей сейчас совершенно не хотелось. Отложив чугунок и, вытирая руки о фартук, она подошла к мадам Гвин. - Что мамочка? – Розочка была уверена, что мать хочет ей дать какое-то поручение. Старшим детям вечно приходится больше отдуваться по дому, и Рози уже привыкла, что мать всегда в первую очередь обращается к ней.
Элинор Гвин : Подперев щеку кулаком, миссис Гвин задумчиво осмотрела дочку с ног в разбитых башмаках до гладко зачесанной макушки и обратно, пытаясь оценить ее с точки зрения джентльмена. Получалось дешево. Тогда миссис Гвин взглянула на Розу глазами лавочника средней руки. Это было куда более утешительно, а главное, прибыльно. Сколько Элинор помнила, благородные кавалеры были удручающе скандальны и, в подавляющем большинстве, неплатежеспособны. - По-моему, тебе нужна новая одежда, - изрекла миссис Гвин, прикидывая, где можно будет приобрести необходимые вещи подешевле и на какую скидку можно рассчитывать при мелком опте.
Роза Гвин: Взгляд матери непривычно оценивающе рассматривал дочь. Под ним девушка почувствовала себя неуютно. Опустив глаза на свои стоптанные башмаки, Рози закусила губу и потопталась на месте, пытаясь прикрыть трещину на одном из башмаков. Когда же мать подняла глаза на лицо Розочки, то девушка сконфуженно потерла ладонью нос, отчего на нем образовалось пятно от сажи. Вид стал еще более неприглядный, но Розочка не знала, о чем думает мать, и улыбнулась. - Новая одежда? – голос Рози ожил, - Мамочка! Девушка бросилась обнимать мать. Мадам Гвин не часто баловала своих детей обновками. Однако, поглядев на задумчивое лицо матери внимательней, Рози вдруг остановилась. - Зачем? – осторожно спросила девушка, заглядывая в холодные сейчас глаза мадам Гвин, материнской опекой тут и не пахло. С чего это её вдруг стал заботить внешний вид дочери? Такого раньше не бывало. - Зачем мне новая одежда? По хозяйству я и в этой справляюсь…
Элинор Гвин : Миссис Гвин громко и выразительно фыркнула. - По хозяйству! Я в твоем возрасте была, как собака в колесе, пищи да беги - как не горбатишься над шитьем, так скачешь по городу с заказами, а метлы с котлами были заместо отдыха. Вот так вас и рожать-растить, неблагодарных, чтобы этаким манером цедили матери в ответ - "и так справляюсь"! Нет, Розочка, коли тебе нравиться сидеть по уши в дерьме, и вонь носик не тревожит, я тем больше привыкла. Весь ее вид говорил о том, что Элинор чувствует себя незаслуженно оскорбленной в лучших чувствах, и что от дочери потребуются извинения прежде, чем матушка изволит объясниться.
Роза Гвин: Уж лучше бы мать вспомнила свою сумасшедшую любовь… А то опять нравоучения, да упреки в неблагодарности… И за что? Розочка растерянно помяла в руках грязный фартук, вспоминая, что же она такого за последнее время натворила. Однако вспоминались какие-то мелочи… Наверное у матери просто настроение такое сегодня. Ну что ж… Тогда лучше не провоцировать истерику, а со всем тихонько соглашаться. Тогда глядишь, и буря мимо пройдет, и корабли целы будут. Рози ласково улыбнулась и порывисто обняла мать со спины за плечи: - Ну, мамочка, ну что ты? Я же не спорю. Ну, нужно мне одежду купить – давай купим, - тихонько утешала Розочка мать, прижавшись своей щекой к щеке родительницы. Было ясно, что этим всё так просто не кончится и мать с удовольствием подхватит любую следующую фразу дочери, - Ты, что меня в лавку хочешь пристроить? – Эта догадка вдруг осенила Рози, и уверенная, что не ошиблась, она благодарно поцеловала мягкую щеку родительницы.
Элинор Гвин : - Совсем дура, - почти с восторгом промолвила мать, отстраняя от себя Розу и вглядываясь в ее хорошенькое личико. Поплевав на рукав, она оттерла сажу сперва со своей щеки, потом с дочкиного носа, и назидательно заметила: - В лавку, Розочка, было бы хорошо. Для тебя. А кто о нас с Нелл подумает? Спасибо, матушка, что вырастила, ночей не спала, кусок хлеба последний отдавала, дальше я сама пойду? Да? Может, присмотрела уже, куда именно? В голосе миссис Гвин звенела неподдельная тоска родительницы, вынужденной кротко мириться с постоянными капризами ею же избалованного чада.
Роза Гвин: Рози понурилась. Не угадала,… а жаль. Сын хозяина пекарни с некоторых пор вечно на неё пялится, когда Розочка прибегает к ним за покупками. Рози, конечно, ясно видит, что нравится она ему очень – то ущипнет игриво, то сумку донести до их дома предлагает, а то беседы заводит. Глаза его серые так и сверлят Розочку, так и пылают огнем, как только она на пороге появится. А недавно заговорил при ней с отцом о том, что не мешало бы взять помощницу, торговля-то бойко идет. Вот Рози и подумала, что хозяин пекарни с матерью уж успел поговорить. - Ну почему для меня? – Рози не могла никак понять, к чему клонит мать. И то не так, и это не так. Хочется просто поругаться на кого? Так старшая словно для того на свет появилась, чтоб отвечать за младшую сестру, да вечно нравоучения материнские выслушивать. А ведь любящая мать не скупилась на воспитательные меры... Роза тяжело вздохнула, - Мамочка, ну что ты такое говоришь? Я никогда ни тебя, ни Нелл не оставлю. Буду всегда помогать и даже когда замуж выйду… Роза покраснела. Все-таки этот паренёк сероглазый ей очень нравился.
Элинор Гвин : Миссис Гвин воззрилась на дочь с таким видом, будто Розочка изъявила желание научиться летать и сейчас же собиралась сигануть с крыши. -Замуж, - повторила она, будто примериваясь к новому ругательству - звучит хорошо, но пока непонятно, в каких именно случаях его стоит использовать. - За-амуж. Это ж за кого ты навострилась, стоило матери отвернуться?
Роза Гвин: Рози опустила голову и густо покраснела. - Пока ни за кого… Но мне очень нравится сын пекаря... И я ему нравлюсь… Я думала, что ты меня в пекарню хочешь к ним в помощницы отдать, - Розочка замолчала и вновь обняла мать, - Мамочка, поговори с пекарем, может, и правда я у них подработаю. Нам же нужны деньги…
Элинор Гвин : - Вон оно как, - миссис Гвин испытала сильнейшее желание задымить заветной трубочкой. - А знаешь ли ты, Розочка, каково оно, в приказчицах или в прислугах? Пока ты птица вольная и жалованья тебе никто не платит, и разговор идет вежливый... Нра-авишься, поди ж ты. Я тебя уверяю, уж поверь матери, как только ты рабочей скотинкой у них сделаешься, и вякнуть не успеешь, как этот самый пекарев сынок тебе юбки задерет. Не выйдет по согласию - силой возьмет, и будешь ты, золотко мое, и днем, и ночью на него трудиться, пока пузо или горб не заработаешь.
Роза Гвин: Розочка разжала руки, отпустила мамину шею, отошла на два шага и в нерешительности вновь опустила глаза на башмаки и стала мять подол юбки. - Какое пузо мамочка? Сын пекаря он... хороший. Он меня не обидит. - Образы привольной жизни в пекарне, и красивое, по ее меркам, лицо сына пекаря никак не хотели покидать голову молодой девушки. Но, начиная понимать, что опять клонит не туда, Розочка вдруг замолчала. Она совсем не хотела злить мать, но все еще не понимала с каким поручением ее хотят отправить и зачем.
Элинор Гвин : - "Какое пузо"! - передразнила дочку Элинор и постучала ее по лбу костяшками пальцев. - А вот то самое, из которого и ты в свое время вышла, девушка! Недоумение и возмущение мадам Гвин легко можно было понять. Она предполагала, что Роза при всем своем простодушии все же достаточно сообразитеьна, чтобы делать выводы из увиденного, благо, в Ист-Энде мало кто утруждал себя соблюдением приличий. - Скажи-ка, Розочка, - мягко проговорила любящая мать, - а ты никогда не думала, чем джентльмен отличается от пекарского сына?
Роза Гвин: Розочка прекрасно понимала, о каком пузе идет речь, но ее мечты о прекрасном сыне пекаря не допускали и мысли о том, что это может произойти с ней в том виде, в котором описывала мать. Все это было странно и подозрительно. Особенно последний вопрос, над которым девушка сильно призадумалась. Она прекрасно понимала, в каком заведении помогает матери по хозяйству, и мечты о том, что на нее может засмотреться и увезти в свой дом джентльмен были столь далеки от реальности, что подобные сравнения никогда не приходили ей в голову. О чем, немного поколебавшись, она и сообщила матери.
Элинор Гвин : - И это скверно! - возгласила матушка Гвин, сокрушенно качая головой. - Если бы я, Розочка, как ты, не видала никакой разницы между простолюдином и джентльменом, то ты бы звала папашей какого-нибудь пропойцу-сапожника. Как это обычно бывало при воспоминании о бравом капитане Гвине, очи его вдовы подернулись слезой. Хотя многие сомневались в сущствовании сего доблестного мужа, тут уж никто не мог сказать, что Элинор пускает в ход лук в платке, чтобы разжалобить собеседника. По капитану ли, по своей ли мечте о нем, но мадам скорбела вполне искренне.
Роза Гвин: Про себя Рози подумала, что лучше уж такой отец, чем вовсе никакого, но вслух матери, естественно, ничего не сказала. Она хорошо справлялась по хозяйству и порядок вещей ее вполне устраивал. Больше всего она благодарила мать за то, что та избавила ее от другой "работы", хотя постоянно ловила на себе взгляды прохожих и соседей. Поэтому на восклицание матери не смогла придумать ничего лучше, чем покорное "Да, мамочка". И вновь уткнуться взглядом в башмаки. Разговор явно переставал подавать надежду на появление состоятельных женихов, которые грезились молодой девушке. Поэтому оставалось послушно внимать матери и надеяться, что буря минует ее тихую гавань и она скоро вернется к своей обычной работе.
Элинор Гвин : - Так вот, Розочка, - продолжала витийствовать мадам Гвин, - джентльмен не просто знает толк в вежливом обхождении да красивых словесах. Джентльмен, девочка моя, с уважением относится к женщине, вот что главное! И если он ее малость побеспокоил своими мужскими потребностями, то непременно поблагодарит за хлопоты. Да, милочка, вот оно, главное отличие. Весь этот народец - лавочники да ремесленники, полагают, что девочки у той же мадам Росс веселятся, а не работают, но подлинный кавалер знает, какой это тяжкий труд - ублажить мужчину, особенно если он в летах и жирком оброс... - Элинор спохватилась, что ее пламенная речь свернула куда-то не туда. - Словом, не верится мне, чтобы этот самый булочников сын знал эдакие тонкости и понимал что-то еще, кроме того, в какую сторону подол задирается.
Роза Гвин: Роза замерла. Невинный разговор о женихах принял опасный оборот. Девушка вспомнила, как год назад случайно услышала разговор матери с одним из клиентов. Тот предлагал кругленькую сумму за ночь с дочерью хозяйки заведения. Мужчина был слишком пьян и мать позвала одну из своих девиц, сложением и ростом похожую на Розу. Посетитель не заметил подмены и заплатил обещанные деньги. В последнее время доходы заведения Элинор Гвин стали падать. Ушли сразу две девушки. Рыжеволосая Мэри убежала с бродячим театром, а Офелия неожиданно для всех выскочила замуж. Нужно было искать замену и побыстрее. Роза разглядывала свои башмаки, стараясь не смотреть на мать, не встречаться с ней глазами. А что, если все эти разговоры о том, как ублажить мужчину, новые наряды неспроста? Девушка любила мать, но не питала по отношению к ней никаких иллюзий, полагая, что мама настолько свыклась со своей профессией, что считает ее совершенно нормальным, и, более того, приятным и необременительным способом заработать деньги, а уж девушки из бедных семей и вовсе должны считать за удачу попасть к мадам Гвин. Роза попыталась вернуть разговор в безопасное русло: - Мама, но ты же знаешь, джентельмен никогда не возьмет меня в жены.
Элинор Гвин : Мадам Гвин хотела было возразить, что она самолично была замужем за самым разнастоящим джентльменом, у каких гербы на носовых платках вышиты, но потом опомнилась - это вряд ли могло помочь в деле, которое она затевала. - Верно говоришь, не возьмет. Только ты подумай, охота ли тебе связываться с каким-нибудь мужланом, который из тебя жилы тянуть станет, на палец наматывать и джигу бренчать,а? Ты вот погляди, погляди на соседей наших. Вот сапожника жена - что ни воскресенье мужа на себе из "Быка" домой тащит, а он ее в три раза толще. А припомни, как прошлой зимой миссис Эндрюс со всем своим выводком по снегу скакала, пока мистер Эндрюс за ними с топором гонялся? А то еще погляди на миссис Суини, которая с утра до вечера селедкой торгует, пока ее муж кости мечет да трубкой дымит. Угодно ли вам, барышня, на своей шкуре такого испробовать?
Роза Гвин: Роза старалась скрыть возмущение, охватившее ее, но щеки предательски пылали. Значит, быть честной женщиной плохо? Ну да, куда лучше содержать дом терпимости. Слышала бы мама, что говорят про нее за глаза все соседи. И ладно бы только про нее. И Роза и Нелл частенько становились объектами самых грязных сплетен. Нет, как бы не заглядывался на нее сын пекаря, никогда он не возьмет в жены дочь падшей женщины, а именно так отзывался о Элинор Гвин сам пекарь. К тому же Роза понимала, что в словах матери есть толк. Местные мужчины грубы и невежественны. Да к тому же каждый второй, а то и первый, к тридцати годам пьет как сапожник. Вовсе не о таком муже мечтала Роза. Что же делать, если мать станет настаивать? Бежать? Но куда? Таким беглянкам одна дорога - в заведение к мадам, наподобие ее матери. Только мать на то и мать, что не даст в обиду, а в чужом доме придется самой себя защищать. Да и на кого оставить младшую сестричку, она еще так юна, так наивна... Рой самых противоречивых мыслей кружил в голове девушки. "А может все обойдется, - размышляла Роза. - Неужели мама захочет, чтоб дочери повторили ее судьбу?" Роза решилась посмотреть на мать: та, казалось бы, даже и не догадывалась,что творится в душе дочери. Девушка решила тянуть время и самым невинным и простодушным тоном, на какой только была способна, ответила: - Но мамочка, долг каждой женщины - стать женой и матерью. А уж если муж попадется с дурным характером, такова значит наша женская доля - терпеть.
полная версия страницы