Форум » Игровой архив » "Одну добродетель ценю я на свете..." » Ответить
"Одну добродетель ценю я на свете..."
Клод Дюваль: Танбридж-Уэллз, 1664 год
Ответов - 59, стр:
1 2 3 All
Клод Дюваль: Миссис Флендерс так упорно именовала захолустный Танбридж городом, что Клод невольно испытал к ней острую жалость. Он не совсем бесстыдно льстил, говоря, что дама могла бы понравиться при дворе - все задатки у нее к тому были, включая даже деньги, дело было только за хорошими знакомствами. - На самой что ни на есть настоящей, - повел бровями Клод. Очевидно, прелестная провинциалка не знала, сколь ничтожны бывают поводы, которые побуждают придворных джентльменов скрещивать шпаги во имя чести. - Но должен вас разочаровать, дело было вовсе не в женщине. Вообразите себе - какой-то щенок, мальчишка с молочными усами, осмелился намекнуть, что мы, Брэндоны из Иверага, поддерживали парламент. Мы! Мой отец сражался при Марстон-Муре, мой брат пал при Нейсби, сам я был обречен на скитания в чужом краю... - Дюваль сам себя оборвал на полуслове и прикусил губу, как бы сдерживая возмущение. - Простите, вы видите - я сам не свой становлюсь от одной мысли об этом.
Мэри Флендерс: Мэри едва не фыркнула, услышав изложенный Клодом повод для дуэли. Она конечно знала о том, что бывают поединки чести, но представляла причины посерьезней чем схватка двух оголтелых юнцов из-за того, что кто-то кому-то осмелился намекнуть. Впрочем, если мужчина способен отстоять себя и в таких казалось бы мелочах – для Мэри, конечно – то определенно он годиться и на большее. - Порой люди сами не понимают о чем говорят, и если им вовремя не указать на это, то дальше явно будет только хуже – с ноткой легкого презрения произнесла Мэри. – Жаль только что приходится прибегать к столь опасным для жизни вещам как дуэль, вас же могли смертельно ранить! Пейзаж и местные жители тем временем не переставали умилять своей сельской простотой, отчего вдове становилось еще хуже. Запахи становились все более невыносимыми, похоже неподалеку находился скотный двор. - Порой сокровище можно найти в самых неожиданных вещах – задумчиво добавила миссис Майфер. – Например, кто бы знал раньше, что в Танбридж-Уэллз находится целебный источник.
Клод Дюваль: - Точнее, кто бы мог предположить, будто мерзкий вкус и запах может означать не то, что источник превращается в болото, - внес существенную поправку Клод. - Если я верно понял, врачи порекомендовали вам здешние воды как средство от меланхолии, но, по-моему, это не совсем то лекарство, которое исцеляет душевные раны. В вашем случае куда лучше помогает время и приятные впечатления. Вообще мне кажется варварством этот обычай длительного траура! Все время растравлять рану, служить живым напоминанием о несчастье друзьям и родственникам... - он осуждающе покачал головой. - Разумеется, вдовы страдают от меланхолии, а их мужья смотрят с небес на эти терзания и не могут утешиться. Нет, конечно, надо чтить их память, но не ценой же собственной жизни. Можно думать, вы бы меньше уважали своего супруга, если бы на вас было надето что-то розовое.
Мэри Флендерс: - Да, вы правы, – улыбнулась вдова – Для истинных переживаний не имеет значение цвет и фасон одежды. И знаете, что раздражает в трауре больше всего? Все эти сочувственные взгляды и выражения соболезнований от людей, которые видят тебя в первый и, возможно последний раз. Никогда не поверю, что им действительно жаль совершенно незнакомых людей, а неискренность порой ранит побольнее шпаги. Тут она вспомнила что и сам Клод вначале их знакомства истово выражал соболезнования и попыталась смягчить свое негодование: - Разве что их оправдывает подобающее хорошее воспитание. Врачи же действительно направили меня лечить сюда меланхолию водами целебного источника, но за несколько дней я так и не побывала возле него ни разу. Разве могут несколько кружек сомнительной жидкости исцелить душу? За время их неспешной прогулки Мэри поняла, что ее нежелание покидать гостиницу было оправданным даже без страха преследования. Смотреть в Танбридже было решительно не на что и не на кого.
Клод Дюваль: Ведомый природной любознательностью, Клод всего однажды испил целебных вод Танбриджа. Последовавшее за этим жесточайшее расстройство желудка убедило его в том, что перед возможным любовным свиданием лучше угощать даму вином. - Вы, несомненно, правы, сударыня, - воодушевленно подхватил он. - Надо прислушиваться к своим чувствам. Животные, например, сами находят лекарственные растения - безо всяких врачебных предписаний. Я, конечно, не хочу сказать, что нам надо уподобляться диким зверям, но здравый смысл часто противоречит всему, что говорят доктора медицины. Что же, если мы оба пренебрегаем советами врачей, может быть, нам и не стоит ходить к источнику, чтобы лишний раз смотреть на всех этих больных и страждущих? Дюваль выразительно поморщился - в самом деле, леди и джентльмены, привозящие в Табридж-Уэллз самые разнообразные болячки, от подагры до сифилиса, производили удручающее впечатление. - Позвольте пригласить вас на прогулку по окрестностям, миссис Флендерс?
Мэри Флендерс: - С удовольствием продолжу прогулку с вами, сэр Вильям – с воодушевлением ответила Мэри. Она была рада тому, что он не поведет ее к источнику, аки к алтарю, и не придется пить воду, которую не может переварить желудок миссис Пигрем. Да, похоже ее подруга еще долго будет вспоминаться вдове Майфер… Особенно если с Вильямом все сложится. Мэри улыбнулась Клоду, все еще радуясь что он хорош собой. Пусть молод и горяч – судя по дуэли - но это только в плюс! В голове вдовы уже складывались очаровательные картинки уютного семейного быта, в центральной композиции которого находилась Молл, восседающая в дорогом кресле, в окружении прислуги и… Просто «и», дети в дальнейшие планы молодой женщины не входили.
Клод Дюваль: - Мы могли бы пройтись по лугу вдоль межи вон туда, к роще, - предложил Дюваль спутнице, уже сворачивая в означенном направлении. Он уповал, что три тысячи фунтов, которые оставил своей вдове мистер Мэйфейр, заключаются не только в платьях, украшениях, столовом серебре и дюжине штук голландского полотна. Клод был избалован и любил наличные деньги, ни ювелирные изделия, ни векселя на предъявителя не радовали его сердце так, как незатейливые кружочки с чеканными профилями монархов. Луг, куда он так галантно пригласил свою даму, действительно был достоин всяческого восхищения - розовые островки клевера в сочной зелени, белые звездочки ромашек и маргариток, желтые полевые ирисы, напоминающие геральдические лилии... Безупречную гармонию природы нарушала исключительно коза, привязанная прямо посередине лужка. Она очерчивала круг за кругом, насколько позволяла веревка, угрюмо и сосредоточенно, словно мул у мельничного ворота, и время от времени издавала пронзительное блеяние.
Мэри Флендерс: Неприятные запахи Танбриджа сменились ароматами летней лужайки. Молл выдохнула от вида окружающей красоты и, чуть придержав подол длинного платья, прошлась по лужайке так осторожно, словно боялась примять траву. Опустившись на колени, она начала избирательно срывать особенно красивые цветы и добавлять их к своему повядшему букетику из анютиных глазок. Молодая женщина столь увлеклась процессом, что очередной вопль стоящей в отдалении козы заставил ее вздрогнуть и выронить все цветы из рук. - Такое впечатление будто бы она боится, что я заберу все лучшее с собой – засмеялась Мэри, смахивая прядь волос с лица. – Простите, сэр Вильям, я слишком глубоко ушла в свои мысли и едва не позабыла о вас. Все-таки иногда приятно отвлечься от городской суеты и побыть наедине с природой… А вы никогда не представляли себя в роли владельца большого домашнего хозяйства? Козочки, уточки, другие… животные. Молл отвернулась и едва не прыснула от смеха, представив Клода в рабочей одежде. Вот он сосредоточенно убирает в коровнике, вот сгребает сено в высокий стог, а после, утерев пот со лба, кричит: «Жена! Обед готов?!». Но что поделать, вопрос уже был задан, теперь оставалось лишь надеяться что ее спутник не сочтет его издевательским.
Клод Дюваль: Как человек, чьи ранние годы прошли на фоне нормандских коровников, Клод слишком хорошо представлял себе отупляющее однообразие деревенской жизни. И мысль о том, что он мог бы всю жизнь провести с вилами у навозной кучи, приводила его в исступление. Дюваль всегда хотел быть не тем, кем родился; став лакеем, он желал сделаться господином, и хотя сейчас не мог похвалиться дворянской грамотой, ни по речи своей, ни по манерам не отличался от тех молодых людей, что принадлежали к высшей английской знати. А если в речи Вильяма Брэндона и проскальзывал французкий ацент, то он легко объяснялся жизнью в изгнании. - Владельца? Почему бы и нет... - задумчиво промолвил Клод, срывая ромашку и протягивая ее даме, чтобы та могла дополнить свой букет. - Однако на расстоянии, чтобы коровы, уточки и прочие находились не ближе десяти миль от Лондона, где намерен жить я. Предпочитаю более изысканное общество. Его последние слова потонули в негодующем блеянии козы, обнаружившей, что с ее богатого стола воруют лучшие куски. Угрожающе наклонив увенчанную острыми рогами голову, она двинулась к непрошеным гостям.
Мэри Флендерс: Мисис Мэйфер вскочила с травы и спряталась за спину Клода, откуда теперь вела свои наблюдения за расшатывающимся колышком, к которому было привязано ныне агрессивное животное. - Вы же не заколете шпагой бедную козочку? – с нарочитым ужасом произнесла она – Мне не столь жалко ее шкуру, просто как бы ее хозяин не вызвал на дуэль вас. Впрочем, если мы предпримем попытку бегства, это не будет считаться поражением если никто и не увидит, правда? И если все-таки она нападет первой, хватайте животное за рога и держите крепче, пока я буду привязывать ее обратно. Она едва удержала смех при представившемся зрелище, главное чтобы в тот самый момент не появились хозяева животного, а с учетом кем-то сказанной истины «животное имеет характер своего хозяина» - бодаться с ними не очень-то и хотелось.
Клод Дюваль: Первым порывом Клода в самом деле было схватиться за шпагу, но слова Мэри вовремя отрезвили его - хорош же будет доблестный защитник дамы, обагривший клинок в крови матерого чудища! Следовало признать, миссис Мэйфейр предложила куда более достойный, пусть и не такой впечатляющий, выход из нелепой ситуации и, убрав руку с эфеса, Дюваль приготовился брать быка, то есть козу, за рога. Животное было настроено решительно. Судя по аллюру и победному кличу, мирная с виду коза обладала изрядным военным опытом и шла в атаку далеко не впервые. Клод был вполне уверен, что сумеет отразить ее натиск, однако самоуверенность сослужила ему плохую службу. Едва он коснулся рогов, как коза, высвобождаясь, наклонила голову еще ниже и с такой силой боднула противника в бедро, что тот не устоял на ногах и рухнул навзничь, увлекая за собой миссис Флендерс.
Мэри Флендерс: Приличной женщине любого возраста не пристало разражаться грубой бранью даже в самых странных обстоятельствах. Например, когда во время первого свидания кавалера повергает на землю некрупный представитель домашего скота, а дама вынуждена падать следом. Однако Молл не из тех женщин, которые будут лить слезы и уступать мужчину каким-то невоспитанным и дурнопахнущим козам, поэтому она тут же вскочила, уцепила животное за рога и потащила в сторону, не принимая возражений ввиде брыканий и попыток освободиться. Колышек был загнан в землю, а соперница под яростным напором сдалась и сделала вид, будто бы ничего особенного не произошло и снова принялась меланхолично жевать траву. - Иные существа женского пола понимают только язык грубости – рассерженно сказала Молл, возвращаясь к Клоду. Щеки вдовы горели от гнева, она попыталась было пригладить растрепавшиеся волосы, однако быстро бросила это бесполезное дело. «Теперь мне придется убеждать всех кто был свидетелем нашей встречи в том, что у меня такой безумный вид из-за какой-то козочки, а не того что они подумают» - подумала она и неожиданно улыбнулась.
Клод Дюваль: Сцена с козой, если бы ей нашлись очевидцы, могла бы навеки превратить Брэндона в посмешище для всего танбриджского общества. Однако, к счастью, единственной свидетельницей пережитого незадачливым кавалером позора была миссис Мэйфейр, а сэра Вильяма вовсе не существовало на свете. То, что баронет мог бы счесть концом едва наметившегося романа, всего лишь внушило Дювалю еще больший азарт. Завоевать женщину, в глазах которой тебе довелось оказаться смешным - есть ли более почетная победа? Потирая ушибленное место, он поднялся, припадая на ногу, и криво улыбнулся вдовушке: - Браво, миссис Мэйфейр, вы так ловко управились с этой тварью!.. Однако я, кажется, пострадал несколько сильнее, чем можно было ожидать.
Мэри Флендерс: - Скорее наоборот, вы потерпели меньший урон чем могли бы понести, коза могла прицелиться в колено или... проткнуть рогами вашу ногу насквозь, согласитесь, это было бы гораздо хуже. – Ободряюще заметила вдова. – А это явно всего лишь сильный ушиб, немного покоя и он исчезнет, не оставив ни следа. Однако вы весьма мужественно встали на пути разъяренного животного, не каждый мужчина способен на такое! На самом деле миссис Майфер смутно поняла что произошло - слишком уж все быстро случилось, однако не упрекать же потенциального жениха в неумении обращаться со скотиной, ему это просто не положено по статусу в обществе. - Наверное нам стоит вернуться обратно и продолжить прогулку позже, только наверное уже в более безопасных местах – с прежней улыбкой добавила Молл, поправляя платье. Конечно оно уже было запачкано травой, однако на черной ткани это не было столь заметно.
Клод Дюваль: Клод потянулся галантно смахнуть сухой лист, прилипший к юбке вдовы, однако ноющая нога подвела джентльмена, и он, чтобы избежать нового падения, крепко обхватил миссис Мэйфер за талию, прижимая к себе. Даже если бы дама заподозрила некое непристойное намерение, возразить ей было бы нечего. - Вы не правы, сударыня, - проникновенно промолвил Дюваль, глядя ей в глаза, - невозможно пострадать больше, чем уже пострадал я во время этой прогулки. И Бог с ней, с козой и ее рогами.... Вашими очами я ранен в самое сердце и истекаю кровью. Выражение, с которым произносилась эта фраза, он подсмотрел у господина Бельроза в Бургундском отеле, а потому полагал: что хорошо для парижской публики, просто обязано произвести впечатление на английскую провинциалку.
Мэри Флендерс: - Вы уверены? - выпалила Мэри и тут же прикусила язык, который как водиться мог быть и врагом. Пытливый взгляд вдовы опустился на уровень грудной клетки Дюваля, словно отыскивая следы метафорического ранения. Одновременно она пыталась разрешить сложную проблему – насколько прилично порядочной женщине находиться столь близко к мужчине, с которым познакомилась несколько часов назад? С поправкой на то, что он все-таки кандидат в супруги, который однако еще не успел подтвердить серьезность своих намерений. Единственный свидетель их объятий делала вид что ничего особенного не происходит, да и вообще мол я уже сделала все что смогла чтобы это предотвратить… Далее крутить головой по сторонам показалось неприличным, и Молл вновь посмотрела в карие глаза своего спутника, на этот раз с воодушевлением, а не изумлением от его неожиданного поступка. - Признаться, вы тоже произвели на меня неизгладимое впечатление, сэр Вильям, и я искренне надеюсь, что наше знакомство продолжится в… более подобающих обстоятельствах. – многозначительно закончила вдова.
Клод Дюваль: Вдова озвучила сокровенный желания самого Клода, поэтому тут же в самых изысканных выражениях была заверена в том, что для сэра Вильяма нет большей чести и удовольствия, нежели и впредь сопровождать даму в прогулках по Танбриджу и его окрестностям. Лишь после этого Дюваль соблаговолил разомкнуть объятия и почтительно приложился к ручке миссис Флендерс, не желая пугать ее галантным натиском в первый же час знакомства. Он уже успел усвоить, сколь строги деревенские нравы. Приятные прогулки продолжались три дня, прежде чем Клод убедился, что рыбка не сорвется с крючка и можно разводить огонь под жаровней. В этом немало помогло также свидетельство миссис Пигрэм, тщательно наблюдающей за развитием романа и щедро делящейся своими наблюдениями с обеими сторонами. Тщательно выбрав уединенное и живописное местечко в дальней роще - на этот раз Клод предварительно убедился, что ни скота, ни пастухов поблизости не ожидается - он пригласил даму разделить с ним трапезу на природе.
Мэри Флендерс: Воспоминания о прошлом были безжалостно смяты и заброшены в дальний угол памяти, ровно как и невеселый наряд вдовы спрятан на дне небольшой сумки с остальными вещами. Главное что за столько короткое время в Тамбридже удалось найти новое платье, пусть довольно-таки простое, но и не похожее на последний шик сельской глуши. Конечно тут не обошлось без пресловутой миссис Пигрем, но здесь похоже ничего не случалось без ее ведома и участия. - Вы меня в очередной раз приятно удивляете, сэр Вильям – восторженно сказала Молл, выходя за ним на небольшую полянку. Дневной жар не доходил до этого места, солнечные лучи мягко рассеивались через густую зеленую листву и создавали весьма уютную атмосферу. – Очаровательное место, как раз то что нужно для двух людей, желающих приятно провести время за скромным обедом вдали от чужих взглядов. Взглядов ей действительно хватило после первой их прогулки, от насмешливо-понимающих, до сочуственно-осуждающих, но объяснять что-то посторонним людям у Молл не хватило ни сил, ни здравого смысла. Следующие три дня Дюваль и дальше производил впечатление весьма недурного человека по своим манерам, и Мэри нет-нет да сожалела о том, что пока он не позволял себе так же крепко обнять ее как и при первом свидании.
Клод Дюваль: Скромный обед был загодя накрыт нарочно для этого нанятым трактирным мальчишкой на скатерти, расстеленной прямо на траве, и Клод надеялся, что в яства наползло не слишком много муравьев. Увы, у пасторалей были свои издержки. Бросив парню монетку, Дюваль помог даме присесть на подушку в пестрой наволочке - она сегодня должна была послужить миссис Мэйфейр вместо трона. Вполне довольный оплатой, временный ливрейный лакей сэра Вильяма вприпрыжку удалился прочь, слишком демонстративно, чтобы тот поверил, будто мальчишка не притаится в ближних кустах, чтобы подглядывать. Впрочем, Клода это нисколько не смущало, свидетель в его деле был скорее полезен, нежели вреден. Исподволь расспросив людей, умудрившихся не водить близкого знакомства с миссис Пигрэм, а потому беспристрастных, он услышал то же, что твердила Громыхающая Ведьма: миссис Мэйфер унаследовала три тысячи фунтов и была завидной невестой. - С вами я понял, что такое уединение вдвоем, - Клод вложил в руку вдовы бокал с вином, попутно нежно пожав ее запястье. - Наше знакомство исцелило мои телесные муки куда быстрее, чем все воды и грязи Танбриджа, но душа... - он выразительно вздохнул, глядя куда-то в вырез миссис Мэйфейр.
Мэри Флендерс: - Боюсь что у меня все наоборот, душа исцелена, но вот сердце… Не ищите открытых ран, это все лишь очередное поэтическое сравнение – рассмеялась Мэри, перехватив взгляд спутника. Неприкрытое любопытство Клода слегка льстило вдове, все-таки он был ее моложе и наверняка насмотрелся в Париже и более впечатляющих телесных форм. Хотя… Женщины наверное везде одинаковые. - Отсюда вероятно и появляются истории о целебных источниках – вернись я в Бат, тамошние врачи наверняка бы захлопотали вокруг и сочинили новую сказку о водах, способных отличным образом влиять и на душу. Миссис Мэйфер отпила из бокала и отставила его в сторону, нацелившись на овсяную печеньку, оказавшуюся неожиданно свежей и едва ли еще не теплой.
полная версия страницы