Форум » Игровой архив » Возвращение блудного сына » Ответить
Возвращение блудного сына
Генри Киллигрю: Позднее утро 2 мая 1665 года.
Ответов - 3
Генри Киллигрю: Вырвавшись из цепких рук графа и герцога, Генри продолжил свой путь, подобно волхву, ведомому сверкающей в колеблющемся от зноя тропическом небе путеводной звездой. Но, в отличие от светила, дарившего некогда свои лучи жителям Вифлиема, это небесное тело подозрительно напомнило бы придирчивому астроному монету с аверсом, украшенным гордым профилем ныне царствующего короля, а пение ангелов, сопровождавшее библейское событие, сопровождалось бы позвякиванием монет. Ибо, как уже известно читателю, Киллигрю-младший снова был на мели. Разумеется, явление перед светлые очи любимого родителя было последним средством, к которому молодой человек желал бы прибегнуть; так неудачливый влюбленный пробует одну услугу модного шарлатана за другой, не брезгуя ни бумажками с именем, пришитыми на ночь к одеянию, ни совсем уж экзотическими опытами, вроде подмешивания крови и ногтей в пищу и питье предмета своей страсти. Утро Генри началось в театре, где он битые три четверти часа пытался обаять хорошенькую продавщицу лимонной воды, еще не успевшую сдать вчерашнюю выручку - но то ли девушка на этот раз попалась возмутительно честная, то ли фингал под глазом значительно поубавил привлекательности отпрыску драматурга: дело, сулившее столь выгодные перспективы, кончилось полнейшим провалом. Попытки занять у актеров, получавших жалование по первым числам, тоже ни к чему не привели,- и Генри ничего не оставалось, как принести к родительским стопам повинную, подкрепленную драматической историей злоключений старшего и любимого сына. Генри понимал, что папенька не обрадуется его отсутствию на собрании в театре - хотя, с другой стороны, это почти наверняка спасло семейство от очередного крупного скандала, и этот ловкий аргумент был козырем, который молодой человек собирался выложить из рукава в случае надобности. Но пока метать бисер... то есть козыри, равно как и разливаться мыслью по древу было не перед кем: мистер Киллигрю-старший не желал отыскиваться в лабиринте дворцовых покоев, подобно той кошке в темной комнате, которая может отсутствовать как класс. Однако Генри не отступал - ибо отступать ему было попросту некуда - и, в десятый раз распросив прислугу, доселе лишь бестолково пожимавшую плечами и мотавшую головой, добился-таки своего. Один из пажей, наморщив лоб с той важностью, что отличает даже самую мелкую власть, "припомнил", что, кажется, видел господина драматурга в дворцовом парке. Озарение это снизошло на юношу после того как Генри выразительно приложил руку к месту, где у джентльменов обычно располагается кошелек - но вознагражден был лишь смехом и легким поклоном; юный стяжатель готов был откусить себе язык, но мог лишь, ворча, проводить взглядом коварного обманщика, удалившегося с места событий с резвостью майского ветерка.
Omnia vanitas: Несмотря на то, что король вознаградил Киллигрю-старшего за верность сразу двумя почетными придворными должностями, многие свято верили в то, что он занимает при особе Его Величества исключительно пост шута. Тем не менее, именно его расторопности Королевская компания была обязана своим учреждением, и Киллигрю не уставал напоминать об этом неблагодарным пайщикам и еще более неблагодарным актерам на вторых и третьих ролях, не говоря уже об актрисах. Еще он мог похвастаться, по меньшей мере, двумя пьесами, неизменно дававшими недурные сборы, а также полудюжиной менее успешных драм, но оттого ничем не худших в смысле изящества слога - трудно предугадать, что понравится публике.... После вчерашнего выступления в Уайтхолле Киллигрю было предложено поставить очередной аллегорический балет, на этот раз что-нибудь на военно-морскую тему, дабы соответствовать веяниям времени. Добровольцев потанцевать нашлось куда больше, нежели желающих отправиться служить на флот; леди хихикали, джентльмены отчаянно рисовались, музыканты фальшивили, Киллигрю злился. Придя к выводу, что продолжать первую репетицию бессмысленно, он назначил на завтра следующую, уповая, что к тому времени у половины претендентов найдутся дела поважнее, и теперь быстрым шагом возвращался во дворец, мысленно честя своих подопечных на все корки.
Генри Киллигрю: Миг, когда облик любимого родителя наконец возник перед очами Генри, мог сравниться разве что с теми мгновениями, когда вахтенный, озирающий горизонт из бочки потрепанного штормами суденышка, видит в отдалении твердую землю. Если же читатель желает более тонких и не столь прозаических аллюзий, то мы можем уподобить его счастливому дню, когда народ Израиля, сорок лет таскавшийся по пустыне, узрел бы высеченное в камне - или просто приколоченное к дереву - объявление: "Земля обетованная ТУТ". В первый момент и моряк и иудей недоверчиво застывают на месте, протирая глаза,- а вот дальнейшая их реакция может довольно-таки сильно разниться: если корабельщик, стремясь поделиться радостью, начинает исступленно вопить "Земля!", то осторожный еврей, ожидавший от господа манны небесной и неба в алмазах, недоуменно озирается, спрашивая себя, чем, собственно, указанный Богом клочок земли отличается от многих миль песка вокруг. Генри обладал в равной мере и энтузиазмом морехода и осторожностью иудейского священника,- поэтому, как бы ему не хотелось немедленно оповестить мистера Киллигрю о своем появлении, он предпочел потерять время, чтобы понять, в каком ключе стоит вести свою небольшую, но весьма многотрудную роль. Знаменитый драматург был явно не в духе: мрачные и ядовитые мысли овевали его лицо, как некогда тучи - чело Юпитера, и Генри меньше всего хотелось быть тем высоким деревом, в которое ударит перун родительского гнева. Однако, выхода не было: Томас явно направлялся к дворцу, и не факт, что его не вызвал к себе Его величество - а, значит, шансы обратиться с просьбой падали до нуля. Вздохнув и поправив свою шляпу, Генри решительно направился наперерез. - Доброго утра, сэр,- поравнявшись с отцом, он сочувственно улыбнулся и приподнял свой головной убор.
полная версия страницы